Моя любимая стерва

— Чудеса, — сказала я, радуясь, что не потеряла способности удивляться, приподнялась на локтях и еще раз огляделась: серебристо-серый ковер на полу, бельевой шкаф, прикроватная тумбочка с ночником, все очень прилично, но на гостиницу не похоже. Слева застекленная дверь, должно быть, в ванную, чуть дальше еще одна дверь, широкая, с золочеными ручками и зеркалами.

Я поднялась и осторожно, стараясь не производить никакого шума, подошла к окну. Выглянула из-за занавески и открыла рот от удивления: в нескольких метрах от окна плескалось море. Самое что ни на есть настоящее: с волнами, чайками и кораблем на горизонте. А между тем я точно знала, что в моем родном городе ничего подобного просто не могло быть. Высунувшись в окно, я смогла увидеть бухту с крупной галькой вместо песка и тремя яхтами У причала, горы, заросшие деревьями, названия которых были мне неизвестны, и белое сооружение возле самой воды, которое можно было принять за что угодно: от ресторана до загородного дома какого-нибудь чудака. Над его плоской крышей высоко в небе гордо развевался флаг: бело-сине-красные полосы. Я зажмурилась, пытаясь вспомнить, как выглядит флаг Отечества, а потом с облегчением вздохнула: я на Родине.

Из-за зеркальной двери послышался неясный шум, я на цыпочках вернулась в постель и устроилась на подушках, сложив на груди руки и лихорадочно соображая при этом, куда меня угораздило попасть. Море скорее всего Черное, обстановка дома довольно богатая, а атмосфера гаремная. Интересно, кто здесь хозяин? А главное: зачем я ему понадобилась?

Дверь осторожно приоткрылась, я приоткрыла левый глаз, продолжая изображать бессознательное состояние, и увидела голову Гриши, она возникла из-за двери, посмотрела на меня и исчезла со словами:

— Еще не очухалась.

«Мерзавцы», — мысленно прошипела я и приготовилась терпеливо ждать, что последует дальше.

Где-то через полчаса в комнате появился Славик, прошелся, насвистывая, затем устроился в моих ногах и, маслено улыбаясь, заявил:

— Анна Станиславовна, что-то подсказывает мне, что вы давно пришли в себя.

— Где Ромео? — не открывая глаз, прошептала я, подумала и добавила:

— Убийца…

— Помилуйте, Анна Станиславовна, ваш песик жив и здоров, хотя, признаюсь, мы всерьез подумываем от него избавиться.

— Только попробуйте! — рявкнула я, села, поудобнее разместившись среди подушек и сверля Славика гневным взглядом. — Я думала, вы в тюрьме, — заметила с сожалением.

— С какой стати? — удивился он и позвал:

— Григорий…

Григорий незамедлительно возник в комнате, покосился на постель, но сесть не решился и замер у окна, опершись на подоконник.

— Как ваше ухо? — нахмурилась я.

— Здесь тебе не там! — прорычал он. — Так что не выкаблучивайся. Не то без башки останешься. — И прибавил обиженно:

— Стерва.

— Может, и стерва, — вздохнула я, — но кормить меня вы обязаны. Для чего-то я вам понадобилась7 Так как я в гости не напрашивалась и это всецело ваша инициатива, проявляйте гостеприимство. Что у нас сейчас, утро?

— Утро, — расплылся в улыбке Славик.

— Значит, я хочу свой завтрак.

— Вот тебе, — ехидно заявил Григорий, продемонстрировав мне кукиш.

— Хорошо, — кивнула я. — Умру от голода, — и на всякий случай закрыла глаза.

— Умирать совершенно необязательно, — медовым голоском заговорил худосочный. — Григорий немного нервничает. Что ты, Гриша? — повернулся он к компаньону. — Анна Станиславовна у нас в гостях, и мы ей рады. Ведь рады, верно?

— Рады, рады, — хмыкнул Гриша и скорчил премерзкую рожу.

— Я не поняла, будет завтрак или нет? — попробовала я внести ясность.

— Будет, — проникновенно пискнул Славик и через несколько минут лично вкатил в комнату сервировочный столик. Два яйца, хлеб с шоколадным маслом, кофейник и стакан сока. Я выпила кофе и блаженно прикрыла глазки, потом сообщила хмуро:

— На завтрак только кофе и французскую булку. Ананасовый сок чуть позднее.

Григорий хмыкнул, а худосочный с готовностью кивнул.

— Конечно-конечно. Все, что угодно, Анна Станиславовна, все, что угодно…

— Где Ромео? — спросила я, прикидывая, чему это Славик так радуется.

— Э-э-э… Ромео — это ваша собачка, я полагаю?

— Само собой.

— Так вот. Мы пока не решили, стоит ли возвращать вам животное.

— Я его утоплю, — подло хмыкнув, сообщил Гриша.

— Да, такое возможно, — опечалился Славик. — Если вы в ответ на наше гостеприимство не проявите добрую волю

— Вот оно что, — кивнула я. — Шантажируете? Хорошо. Говорите, что надо делать?

— Да почти ничего. Немного пожить здесь, вместе с нами…

— Выходит, вы меня похитили? — обрадовалась я и с улыбкой добавила:

— Десять лет как минимум. Мой муж уважаемый в городе человек, он вас в порошок сотрет.

— Никакого выкупа мы не требуем, если вы имеете в виду это, — вроде бы обиделся Славик. — Мы только хотим

Вернуть свои деньги, которые знакомый вам человек незаконно присвоил.

Я перевела взгляд с одного на другого и спросила:

— Сережа?

— Сережа, — тяжко вздохнул Славик, пригорюнившись, точно враз осиротел.

— Он взял у вас деньги?

— Да. — Худосочный все больше кручинился, а Григорий у окна сурово хмурился.