Моя любимая заноза

Ей очень хотелось топнуть ногой, закричать, еще как-то постоять за себя, но она не смогла. Привыкшая, что в ее жизни все решалось за нее и, как говорил папа – для нее, Аля просто не знала, как нужно правильно поступать. Даже робкая попытка возразить теперь казалась какой-то неправильной, будто она совершает нечто непристойное, за что потом придется расплачиваться.

– Ладно, я согласна, – внутри у нее будто что-то оборвалось. – Терять мне все равно нечего.

– Доченька, ты вернулась! – Алю заключили в железные тиски, из которых она выбралась с большим трудом.

– Не делайте так больше. – Сплевывая мех, попавший в рот с воротника главбуха, попросила Аля. – Я едва не задохнулась. И с вас причитается, Татьяна Аристарховна.

Окрылённая своей очередной маленькой наглостью, она не хотела думать о той авантюре, которую ввязалась.

Как оказалось в последствии – зря.

***

Але не приходилось ранее бывать в таких роскошных заведениях. Раскрыв рот, она рассматривала дорогую мебель, картины в массивных рамах, вдыхала ароматы еды и дорогой жизни.

Ее не смущало даже то, что в клуб их провели с заднего входа. Если уж такая красота в кулуарах, страшно подумать, что творится в основных помещениях.

Ушей едва касалась приглушенная музыка, она будто пленница стучала в стены и перекрытия, просила впустить, но для нее здесь не находилось места.

Молодые парни и девушки – официанты, пробегали мимо с подносами, нагруженными бокалами и тарелками с едой. Аля с интересом наблюдала как меняются выражения на их лицах: от устало-отрешенных до лучезарно-одухотворенных, едва они переступали некую невидимую черту, за которой музыка на мгновение становилась громче и снова помещалась в своеобразный вакуум.

Когда к ним с Татьяной Аристарховной подбежал вертлявый мужчинка с четко-очерченной лысиной, аккуратно обрамленной идеально подстриженными волосиками, Аля сравнила его с собачонкой, трущейся у ног. Естественно, мысленно. Он был одет в расшитый блестящими пайетками пиджак и ядовито-зеленые джинсы, обтягивающие тонкие ножки как вторая кожа, но оставляющие оголенными лодыжки. Мягкие мокасины спокойного бежевого цвета даже на чужой ноге казались безумно удобными. Обувка выглядела несуразно в попугайском ансамбле тряпья, но Аля решила промолчать, разумно решив, что она совершенно не разбирается в современной моде.

Голос у мужчинки был подстать владельцу: тонкий и гнусавый, как у мыши больной гайморитом.

– Сладкая моя, кем ты Лариске приходишься? – Он сверлил Алю колючим взглядом из-под роговой оправы очков с дымчатыми стеклами.

Она растерялась, не сразу сообразив о ком ее спрашивают. Чувствуя себя нерадивой ученицей на экзамене, Аля опасалась сболтнуть лишнего, за что ее могли запросто выставить вон. А уходить не хотелось. Когда еще она сможет попасть в подобное место? И хотя Аля была здесь скорее дворовым воробьем среди павлинов, общая атмосфера праздника передалась и ей. Настроение наконец-то начало улучшаться. Даже страх теперь ощущался не острым колом в горле, а легкими покалываниями внизу живота.

– Родственница она, дальняя, – вмешалась молчавшая до сих пор Татьяна Аристарховна, которая, как казалось Але совершенно не ощущала никакого дискомфорта. Она говорила коротко и деловито, задавала правильные вопросы. – Где можно переодеться? – Женщина потрясла в воздухе спортивной сумкой, полученной от Ларисы.

– А вы, простите, кто? – мужчинка поперхнулся слюной. – Боюсь, на двоих места не хватит.

– Я ее продюсер, – гордо выпятила грудь Татьяна Аристарховна. – Документ показать?

– Н-не надо. – Он отступил на два шага. – Верю на слово. Следуйте за мной, пожалуйста.

Помпезность быстро сменилась серыми стенами, утыканными голыми лампами, разливающими скупой электрический свет. На бетонном полу ртутно поблескивали кляксы луж, воздух сделался густым и влажным. Пахло прокисшим пивом и потом.

Шли они довольно долго, пока их провожатый не остановился возле простой деревянной двери, сколоченной из нестроганых досок. Мужчина толкнул дверь, юркнул в темноту помещения и щелкнул выключателем.

– Вот ваша гримерная, – учтиво кивнул он. – Я вернусь через двадцать минут. Переодевайтесь. – Постоял еще несколько секунд и вышел. Шаги за дверью еще долго напоминали о себе гулким эхо, пока, наконец, не стихли.

Помещение оказалось просторным, но похожим скорее на склад, нежели на гримерную. Стол с тремя ножками, два стула в темных сальных пятнах по обивке и высоченные стеллажи вдоль необработанных кирпичных стен.

– Вот тебе и богачи, Алька. – Татьяна Аристарховна важно прошлась по помещению, заглянув за шторку в дальнем углу, где обнаружился маленький умывальник и треснувший унитаз.

– Надеюсь здесь нет крыс? – Аля осмотрелась по сторонам, на тот случай, если придется забраться куда-то повыше. – Я их до смерти боюсь. – Она хотела поскорее расквитаться с возложенной на нее миссией, потому как страх, как оказалось, никуда не пропал. Лишь притаился.