Моя любовь, моя печаль. Книга 2

– Конечно. Как только мама приедет в Сан-Паулу, мы обязательно придём к вам в гости.

– Правда, это возможно? А когда она собиралась сюда?

– О! У неё такой подвижный график, что мне трудно ответить однозначно. Я должен буду с ней связаться.

– Можно послать факс от нас, – предложил старик. – Давай отправим прямо сейчас.

– Нет-нет, спасибо, я пошлю из дому, мне ещё надо передать ей номера кое-каких счетов.

На том и порешили.

А на следующий день вся компания отправилась на ранчо.

По правде говоря, Дока вовсе не хотел ехать в деревню, как он для себя называл ранчо. Это городскому жителю иногда хочется отвлечься от шума и суеты, подышать свежим воздухом, покопаться в земле, полюбоваться природой. А человеку, который с детства только и любовался деревьями и кустами, речушками и пригорками, который копался в земле не от удовольствия, а от нужды, которому свежий воздух часто заменял кусок хлеба, его в деревню не очень-то и тянет.

Молодёжь стала веселиться ещё в дороге, а уж когда приехали и высыпали из машин, то начали резвиться как малые дети. Жесика повела всех на конюшню. Там Жоао, Патрисиа, Виториа и Зека выбрали лошадей и тут же поехали кататься, а Дока немного заскучал.

Потом все собрались и стали просто болтать ни о чём. И только потом выдался момент, которого Дока, собственно, и ждал. Он остался с Патрисией наедине.

– Тебя не мучают угрызения совести? – спросила Патрисиа, когда Дока сказал ей, что рад их уединению.

– Главное, не попадаться в ловушки, которые ставит нам жизнь, и не обижать ближнего, – сказал Дока весело.

– Как всё просто! Но Виториа ведь не слепая, – иронично заметила Патрисиа.

– Ты знаешь, я всё время вспоминаю тот мотель, – сказал Дока.

– И сожалеешь об упущенной возможности? – спросила Патрисиа.

– Нет, наоборот, мне казалось тогда, что ты кому-то хочешь отомстить.

– Для мести у меня не было причины. Да ты никогда бы и не позволил воспользоваться собой в качестве орудия мести.

– Точно. Сам ни к кому ненависти не испытываю, да и к себе не разжигаю.

– Слушай, Дока, ты такой искренний человек, – сказала Патрисиа и улыбнулась. Она в этот момент играла с Докой как кошка с мышкой. Но Дока её намёка не понял.

– Только не иронизируй, надо мной, – сказал он строго.

– Не обижайся. Лучше скажи мне, где ты сейчас работаешь?

– Я работаю с отцом. У него здесь офис. Он рудопромышленник. А что? – встревожился Дока. Какой-то второй план мерещился ему за всеми этими вопросами Патрисии.

– И у вас много клиентов? – совершенно серьёзно спросила Патрисиа.

– Да, но сейчас я собираюсь переменить род занятий и отправиться в Африку.

– И не боишься жары? – Патрисии большого труда стоило не рассмеяться.

– Там дело пахнет миллиардами долларов. Жару можно и потерпеть, – сказал Дока. Теперь он внимательно смотрел на девушку. Он чувствовал в её словах какую-то ловушку.

– Ты заправляешь такими деньгами?

– Патрисиа, мне, не хотелось бы говорить о бизнесе. С тобой это совсем не интересно, – решил прервать, тему Дока. – Давай лучше договоримся о встрече.

– Созвонимся в Сан-Паулу, – сказала Патрисиа.

На полном скаку к ним подъехала кавалькада.

– Ну а вы что стоите? – закричал Жоао. – Эдуардо, ты что, боишься лошадей?

– Я их просто жалею, – улыбнулся Дока. – Представь, если на твою спину вскарабкается кто-то и станет лупить тебя плёткой. Как это тебе?

Парни и девушки засмеялись.

– Поскакали к лесу! – крикнула Жесика.

– Если хочешь, я могу остаться с тобой, милый, – предложила Доке Виториа.

– Нет-нет, езжайте. Я буду вас ждать! – махнул рукой Дока.

– А она от тебя без ума, – сказала Патрисиа, когда все ускакали.

– У меня к ней тоже очень даже нежные чувства, – сказал Дока, улыбнувшись.

– Какой же ты бесстыжий! – не выдержала Патрисиа.

– Что ты имеешь в виду? – насторожился Дока снова.

– Почему ты ей во всём не сознаешься? – резко спросила Патрисиа.

– В чём? – совсем уж испугался Дока.

Патрисиа уже готова была выложить ему, что знает про него всё-всё, но в последний момент вспомнила, что обещала Беренисе молчать.

– В том, что тебе нравится другая, – сказала девушка.

Дока облегчённо вздохнул.

– Я не хочу причинять боль Витории, а её это очень огорчит, – сказал Дока искренне.

– Но ведь рано или поздно твоя игра будет раскрыта.

Дока снова насторожился. Нет, определённо Патрисиа вела с ним какую-то игру. Но какую?

– А это всё будет зависеть от тебя, – тоже не без намёка сказал парень.

– От меня? Но причём здесь я? – сделала вид, что не поняла, Патрисиа.

– Я люблю тебя, это правда. Я ещё никогда не был так искренен…

Дока вдруг замолчал. Он увидел, что Патрисиа вовсе не смотрит на него и не слушает его признаний.

Патрисиа смотрела на Рикардо.

Глаза её, до этого холодные и насмешливые, вдруг засверкали восхищением и любовью. Дока никогда не видел таких влюблённых глаз.

Ему всё сразу же стало ясно.

Но ему же, столько лет, Патрисиа, – сказал он с сочувствием.

Патрисиа словно опомнилась. Она повернулась к Доке, сразу же поняла, что лгать и выкручиваться ни к чему, что по её взгляду Дока всё понял, и сказала:

– Ну и что? Разве это имеет значение?