Моя мама уехала любить балет

— Там другое. Мама меня никогда не любила. Я провел в воспоминаниуме почти год, знаю, о чем говорю. Моя мама узнала, что ждёт ребенка, когда ей было 17. От мальчика из соседней школы, такого же старшеклассника, как и она. А мой дед был фанатичным священнослужителем. Мама не успела ничего решить, как отец обо всем узнал. Ее с моим папой насильно потащили в ЗАГС. Папе угрожали тюрьмой, маме — жизнью на улице. Потом у них появилась квартира и никому ненужный сын. Они зачем-то прожили вместе столько лет. В ненависти и страданиях. После развода каждый из них нашёл любовь. А я остался один и слишком поздно понял, что развод не виноват в моих несчастьях. Если бы не тетя, то не представляю, чтобы со мной было.

— Поселился бы у нас в гостиной, — ответила я.

Ибрагим улыбнулся:

— Отец тебе рассказал? Спасибо ему большое. Да, я жил у Зои пару дней. Тогда я был уже на дне, боялся проситься к тете, думал, что не разрешит пожить. Слонялся по нашему району, наступил вечер, я дошёл до двора, где мы в детстве часто играли с Зоей. Мне стало так грустно от тех воспоминаний. Я бы не решился даже постоять возле вашего подъезда, твой отец сам меня нашёл.

— Если бы ты мне позвонил или написал, я бы тебе помогла, даже из Калининграда. Мы ведь друзья.

— Ибрагим, ты нас так быстро вычеркнул из своей жизни, — возмущалась Вика, — ты даже не дал шанса тебе помочь.

— Я не понимал, как мне можно помочь. Только в доме у Зои все осознал. Мне нужно было чуть-чуть любви и заботы. Тётя хоть и не умеет жить с кем-то, но зато готова поддержать. Кстати, она подала документы на оформление опеки надо мной. Мама с радостью подписала все документы.

— Это же чудесно, Ибрагим.

Мы поздравили его. Я так рада, что он выбрался со дна и теперь движется только вперёд. Пришло мое время во всем сознаться.

— А моя мама бросила меня в мой четвертый день рождения. У меня случился нервный срыв, и мой восьмилетний брат с помощью своей чудесной учительницы повез меня в больницу.

Все уставились на меня.

— Я был уверен, что твоя мама умерла. Но то, что ты сейчас сказала, звучит намного печальней.

— Спасибо, Витя, за поддержку.

— У тебя классный брат, — сказала Ника.

— И красивый, кстати, — добавила Вика.

— Ваши мысли куда-то не туда пошли.

Такие разговоры о моем брате меня смущали. И я решила поинтересоваться жизнью еще одного участника клуба сопротивления. О его прошлом мне уже очень давно хочется узнать хоть что-нибудь.

— Витя, а какие у тебя отношения с родителями?

Все уставились на Вознесенского.

— Кажется, я готов к исповеди. Моя мама и папа очень много работали. Всегда. С ранних лет я слышал, что нужно стать кем-то, а это можно сделать только через постоянный труд. В нашем доме не принято веселиться. У нас бывают только коллеги отца, которые до бесконечности обсуждают рабочие вопросы. Моя комната завалена книгами, будто я живу в библиотеке. Уже не помню, когда у меня было свободное от бесконечной учебы время. Причем из-за работы родители давно перестали меня контролировать. Они знают, Витя уходит из школы последний, приходит домой и сидит за книгами. И вот я лучший ученик школы, но так и не смог понять, как существовать в обществе. Как общаться с людьми, как заводить друзей и как бессмысленно, но весело тратить драгоценные часы.

— Вознесенский, я была готова стать твоим другом ещё в первом классе, — честно призналась я.

— Зоя, благодаря тебе мне и захотелось измениться. После того, как ты на меня напала…

— Да я уже сто раз извинилась.

— Подожди. Я понял, что с тобой что-то происходит, но не понимал, как нужно тебе помочь. А когда ты заболела и не пришла в школу… Мне было одиноко без моей соседки. Ты всегда терпела все мои выходки, ни разу за столько лет даже дурного слова мне не сказала. А я в этой школе такое слышал в свой адрес. И тогда я понял…

— Что хочешь быть моим другом? — перебила его я.

Витя улыбнулся.

— Да, и я готов стать участником Клуба сопротивления.

Мы хором крикнули «Ура!». И тут у меня зазвонил телефон. Только в этот миг я осознала, сколько времени:

— Зоя, привет. Пришёл домой, а тебя ещё нет? Ты у подружек? — в голосе папы чувствовалась тревога.

— Тут такое дело…

И я рассказала папе всё о событиях минувших часов.

— Повтори, пожалуйста. Вас держат в заложниках в какой-то коморке? Для чего? Почему? Вы же ни в чем не виноваты.

— Папа, это не коморка, просто маленький класс. А мы…

— Я говорил тебе, что это не школа, а тюрьма какая-то. Я скоро буду, они не имеют право держать мое несовершеннолетнее дитя под замком без моего ведома. Кажется, ваш директор по образованию юрист. Что ж он в законах так плохо разбирается?

Я не успела ничего сказать, как папа сбросил звонок.

— Будьте осторожны, на школу надвигается цунами в виде моего папы.

— Я сочувствую нашему директору, говорят, твой папа в гневе страшен, — сказал Витя.

— Кто говорит?