Моя месть вкуса горького шоколада

Да, я прекрасно это понимала, но прыгать к Андрею в постель не собиралась, по крайней мере, сейчас. Поэтому пришлось искать, как ускользнуть от его прямого вопроса.

– Думаю, ты хочешь видеть меня своей личной помощницей, – ответила я, хлопая ресницами. Это было глупо, но на ум больше ничего не пришло. Кирсанов хмыкнул, он явно не такого ответа ждал, и все же принял мои правила игры:

– А если поручения будут слишком личные, это тебя не смутит?

– А это мы посмотрим по ходу дела, – улыбнулась я, чувствуя, как мое напряжение доходит до предела.

– Что ж, надеюсь, наше сотрудничество будет увлекательным и продуктивным, – снова его улыбка, не лишенная намека.

– Когда могу приступать? – спросила, катастрофически ощущая нехватку воздуха. "Черт подери, что со мной?"

– Я планировал, что ты приступишь сегодня…. Ночью, – похотливо усмехнулся он. – Но теперь буду ждать завтра в офисе.

– Отлично, – произнесла громче, чем нужно. "Самовлюбленный индюк, все же терпения моего не хватает".

Сославшись на то, что мне пора, я направилась к машине, а Андрей увязался меня провожать. Подойдя к автомобилю, обернулась, чтобы пожелать ему "хорошего" вчера, но у Кирсанова были свои планы. Мужчина резко схватил меня и прижал к себе, сердце в груди пропустило удар. А он с жадностью впился мне в губы, пробиваясь языком сквозь зубы. Отскочила бы, если только могла, но, дернувшись, уперлась в холодный металл машины. Все внутри меня задолжало, сворачиваясь узлом от… от…

Глава 10

Все внутри меня задрожало, сворачиваясь узлом от подступившего отвращения. Оно ударило с бешеной силой в голову и скрутило тошнотным спазмом живот. Словно со стороны я видела, как склизкий язык бывшего мужа прорывается мне в рот, а пальцы в нетерпении сжимают мою талию, так, словно хотят прожечь ткань платья и коснуться обнаженной кожи. Андрей был возбужден, и этим своим возбуждением откровенно упирался мне в пах. Следующее, что сделала я, было роковой ошибкой, показавшей мое истинное отношение к Кирсанову. Ошибкой, которую буквально через сутки мне придется старательно исправлять, еще больше ломая себя. Я оттолкнула Андрея и влепила ему такую пощечину, от которой его голова дернулась в сторону. Сама не поняла, как это произошло, – инстинкт, сопровождающийся ненавистью, отключил мой разум. Спохватилась, но было слишком поздно: его глаза недобро блеснули, прожигая меня злостью. Кирсанов взялся пальцами за челюсть, будто проверял, все ли с ней в порядке, а потом раздраженно произнес, обескуражив меня:

– Не плохой такой удар.

– Извини, – извинилась я, правда далеко не искренне.

Мужчина натянул улыбку, но я прекрасно понимала, что сейчас он хочет не улыбаться, а придушить меня. Гордость никогда не позволит Кирсанову показать, насколько его задела моя пощечина, ему проще перевести все в шутку. Но я знала, что Андрей запомнит, и это еще мне аукнется.

– Думаю, теперь будет честно, если ты окажешь мне должный уход, как пострадавшему от твоей тяжелой руки, – недвусмысленный намек вылетел из ухмыляющихся губ бывшего мужа, при этом он состроил такие наивные глаза, что мне захотелось рассмеяться от абсурдности и злости.

– Не преувеличивай, – отмахнулась я, также наивно хлопая ресницами.

– Нисколько, с таким хуком ты любого боксера уложишь, – Кирсанов развел руки в знак того, что сдается.

– Я подумаю над тем, чтобы взять пару уроков, вдруг пригодится, – ответила я, не зная, как уже поскорее от него отделаться. – Это все прекрасно, но мне уже пора.

– Жаль, – вздохнул Андрей разочаровано. – Я-то надеялся, что у тебя все же взыграет совесть.

– Увы, но ты можешь пока что подготовить исковое заявление о нанесении телесных повреждений, – ответила я, садясь в машину. – Я обязательно возмещу ущерб.

– Да? Звучит заманчиво, так и сделаю, – усмехнулся мужчина, а я, закрыв дверь, послала ему небрежно воздушный поцелуй. После чего поспешила уехать.

Сегодня мой первый рабочий день у Кирсанова, я приехала в его офис, как и подобает, к началу рабочего времени. Сразу же пошла в приемную Андрея, потому что была не уверена, что он дал распоряжение о моем назначении в отдел кадров. Секретарша моего нового начальника была уже на месте, в отличие от него самого. И уж не знаю, почему все, нет, не буду обобщать, большинство девушек, занимающих данную должность, считают себя непреодолимым оберегом своего босса. Да еще воспринимают в штыки каждую вошедшую в их святилище женщину, которая выглядит моложе их и может привлечь внимание идола, восседающего в кабинете. Так вот, Стервелла Кирсанова невзлюбила меня с первого взгляда, и то, что я решила подождать Андрея в приемной, а не согласилась прийти позже, как та настаивала, вызвало у нее неприкрытый гнев. Я, как ни в чем не бывало, села на кожаный диван, не обращая внимания на сверлящие меня маленькие глазенки.

Спустя минут десять явился Андрей. Заметив меня, его глаза довольно блеснули. Не обращая внимания на приветствие секретарши, он направился прямиком ко мне. Я поднялась и с игривой улыбкой коснулась его щеки, по которой еще вчера залепила пощечину, спросив: