Моя мятежница

Это совершенно иррационально, но вспышка неприятия жалит, будто пчела. В сочетании с тем, что моя семья теперь впала в немилость, а на меня возложены большие надежды, это уже слишком.

Я воображала, что мы с Алексом станем сильной парой. Он – спортивная звезда с широкой лучезарной улыбкой и жизнерадостным взглядом на мир, я – с мозгами, напористостью и связями. Он бы увидел, какая мы идеальная пара, и отказался бы от своих мальчишеских привычек. Каждый парень должен однажды повзрослеть, ведь так? И если Иден Винн – не из тех девушек, с которыми можно остепениться, то, с кем, черт возьми, вообще?

Моя фамилия – это моя мантра. «Винн». Победа любой ценой. Со мной только так.

Гретхен все еще встревоженно наблюдает за мной.

– Сейчас вернусь. Найду что-нибудь еще выпить. – Мой голос звучит спокойно, но внутри я этого вовсе не ощущаю. Я чувствую, что теряю контроль, будто на одном из тех аттракционов на карнавале.

Гретхен мрачнеет, но кивает. Я не вполне уверена, что она верит мне, но плевать.

Торопливо поднимаюсь по лестнице как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алекс с девушкой исчезает в спальне. Сердце стучит в болезненном ритме. Не так я планировала провести сегодняшний вечер.

Дверь не закрывается полностью, как ожидалось, и я замираю там, посреди коридора. Не смею сдвинуться с места, поскольку скрипучие доски пола, несомненно, выдадут меня. Музыка снизу доносится как едва слышный, отдаленный ритм, поэтому можно различить тихое шуршание одежды.

– Боже, – стонет Алекс.

Я вовсе не это ожидала увидеть. Мне представлялась страстная сцена, включающая в себя жаркие прикосновения, объятия и поцелуи. Такие, что можно прочувствовать глубоко в душе. Наши с ним поцелуи, о которых я мечтала всю неделю.

Но Алекс стоит, словно высеченная каменная статуя, мускулистый и неподвижный, если не считать грудь, вздымающуюся от быстрых, неглубоких вздохов. Его взгляд опущен, сосредоточен на девушке, опустившейся перед ним на колени. Ее руки быстро расстегивают пряжку ремня. Я слышу лязг металла, и моя сердце сжимается.

Точка обзора у меня не слишком выгодная, но и так все становится понятно, когда она высвобождает его член. Ее голова начинает раскачиваться, а он издает сдавленный звук.

– Твою мать.

Он стонет, зажмуриваясь и сгребая ее волосы в кулак. Я с усилием набираю воздух в легкие и, пошатываясь, отступаю на шаг назад.

– Шпионишь?

Низкий, хриплый мужской голос, раздавшийся в коридоре, пугает меня, и я резко оборачиваюсь. Сердце подскакивает к горлу.

– Нет.

Слово слетает с моих губ в тот момент, когда я понимаю, кто именно стоит за моей спиной.

Холт Росси.

Если Алекс – золотой спортсмен, то Холт – задумчивый одиночка. Внушительный, сильный мужик. И, стоя тут перед ним, я чувствую себя слегка некомфортно. На самом деле он просто огромный. Грудь и плечи широкие. Точеный подбородок. И раздражение в глазах.

– Я искала, чего бы еще выпить. Пиво ужасное. – Это не совсем ложь.

– Напитки на кухне. – Он бросает на меня укоризненный взгляд, но, еще помедлив, кивает в сторону коридора. – Пошли.

По какой-то странной причине я следую за ним. Может, потому, что он поверил в мою ложь. А, может, на самом деле я просто не хочу видеть и слышать, как моему романтическому интересу делают минет.

Мы с Холтом вместе ходили на английский на первом курсе, а на втором у нас было два общих предмета. На одном из них нас поставили партнерами в проекте на весь семестр. Затем он решил, что будет специализироваться на уголовном праве, и наши совместные занятия прекратились. В этом году я видела его всего несколько раз. Его волосы отросли, и выглядит он так, словно забыл про бритье, но глаза все те же, темно-серые, выразительные, со скрытой глубиной, которую я никогда до конца не понимала.

Он отпирает дверь, и я следую за ним. Мне требуется минута, чтобы осознать, что я в его спальне. Это небольшая комната, расположившаяся, по-видимому, на перестроенном чердаке, с обшитыми деревянными панелями стенами и скошенным потолком, который заставляет его пригнуться, когда мы входим.

– Ты живешь тут?

Он кивает.

– Переехал прошлым летом. Зато платить не надо.

– С чего вдруг Тета не берет с тебя денег?

Я знаю, он не состоит в братстве. И практически уверена, что он против всех тех вещей, за которые ратует любое братство, то бишь веселья, товарищества и братской любви. Холт Росси не любит полагаться на кого бы то ни было, кроме себя.

– С того, что я занимаюсь с первокурсниками и работаю, поддерживая порядок на территории.

Я киваю.

– Понятно.

Холт достает из комода серебристую флягу и протягивает ее мне. Я, конечно, не жажду испить то, что внутри. Плевать, что это. Никогда не была большой любительницей выпивки, но поскольку я солгала ему, будто ищу тут, чего бы выпить, мне не хочется разрушать свою легенду.

Я беру фляжку и делаю маленький глоток. На удивление идет гладко, но на языке остается привкус виски.