Моя милая пухляшка (СИ)

— Спасибо, что выслушал, Малфой… — прошептала Гермиона и с надеждой взглянула в его посерьёзневшее лицо. — Ты ведь поможешь мне?

— Драко, — поправил он.

— Что?

— Зови меня Драко…

— Мм, ну хорошо. Драко. Так что? Ты сможешь помочь с моей проблемой? Большой проблемой? — Гермиона даже задержала дыхание, ожидая его ответа.

Он потёр лоб и неожиданно хлопнул в ладоши:

— Да, я помогу тебе! Но предупреждаю, это пока экспериментальный вариант. Возможно, у тебя отрастут рога и копыта, или появятся лишние уши и огромная борода, как у Хагрида.

— Что? Ты серьёзно? — испугалась Гермиона. Хотя, если к ней вернется стройная фигура, она не против зарослей на подбородке, уж время на утреннее бритье она найдёт.

Малфой рассмеялся:

— Шучу! Сейчас, пять секунд! — он легко подскочил с дивана и бросился к шкафу у стены.

Позвенев склянками, Драко вытащил маленькую бутылку из зелёного стекла.

— Давай, Грейнджер, до дна! — он откупорил склянку и торжественно протянул её Гермионе.

— Ты уверен… Я точно буду в порядке? — засомневалась она, глядя в горящие предвкушением глаза Драко. — Может мне написать завещание… На всякий случай…

— Поздно осторожничать. После всего, что ты мне рассказала. Вперёд, к фигуре своей мечты! — он подтолкнул её неуверенную ладонь.

И действительно, после её депрессивного рассказа, оставалось либо обожраться до полусмерти, либо покончить с собой. Эх, была не была! Гермиона взялась за хрупкое стекло. Закрыла глаза. Поднесла горлышко к губам и, мысленно попрощавшись с жизнью, влила в себя всё содержимое до капли.

Вкус зелья напомнил ей виски с колой, что она пила в кафе, но чуть более терпкий. Грейнджер открыла глаза через пару секунд. Каких либо изменений она не почувствовала, а вот в голове творилось что-то странное.

— Малфой? — она обернулась к хитро улыбавшемуся бывшему слизеринцу. — Я уже худею?

— Худеешь, таешь прям на глазах! — усмехнулся он и наколдовал ей зеркало в широкой золотой раме. — Посмотри какая ты!

Гермиона давненько не разглядывала себя, а особенно в полный рост. Она уничтожила дома все эти адские штуки под названием зеркала, ведь они отражали что-то слишком несуразное и большое, а не её. А в магазинах Грейнджер выбегала из примерочных, как ошпаренная, всегда потная и расстроенная, и долго пыталась развидеть то, что видела, рефлексируя и плача по вечерам с новым ведерком мороженого.

Но в этот раз с неё словно спала пелена. Она высмотрела в отражении приятную… Нет, даже милую… Да, нет, что там, красивую девушку, с нежной, чуть загорелой кожей, которую украшали веснушки, её пышная грудь соблазнительно выпирала вперёд. И талия у неё оказывается была на месте, хоть и не ярко-выраженная. И полные бедра казались не такими уж и огромными. Где были её глаза раньше? Почему она всего этого не замечала. Она в восторге подошла ближе к зеркалу и дотронулась до него пальцем.

— Это волшебство? Зеркало врёт?

Малфой, стоящий за её спиной, откашлялся:

— Не думаю. Сними свой цветной парашют и взгляни внимательнее.

Гермиона ощущала какой-то необычный подъем и не долго думая стянула с себя бесформенную тряпку. Она с удовольствием зашвырнула её подальше и осталась в одних зелёных трусиках и такого же цвета лифе. Её груди выглядели, как два молодых арбуза, а округлые пышные бедра показались Гермионе невероятно сексуальными. И так казалось не только ей. Она увидела, что за её спиной Малфой облизнул губы, нахально разглядывая её попку.

— Я не съедобная, — вспомнила Гермиона и хихикнула.

Он резко поднял глаза и встретился с ней взглядом в отражении, неожиданно смущённо усмехнулся и зачесал с лица чёлку немного нервным движением.

— Нет, Грейнджер… Ты очень даже съедобная… — он снова сглотнул, когда она повернулась к нему всем телом.

— Гермиона, — проговорила она, кусая нижнюю губу.

— Что?

— Называй меня Гермиона, дрыщ… — она рассмеялась, видя с каким желанием Малфой смотрит на её груди.

— Гермиона… — повторил он на выдохе и отошел в сторону, не скрывая восхищения. — Что ты чувствуешь, Гермиона?

— Я не похудела, — она рассмеялась, — Но я чувствую себя очень красивой. Я прекрасна.

Гермиона впервые за много лет ощутила это странное чувство — любовь к себе. Оно было сладкое, гораздо слаще, чем любое мороженое. Ей хотелось просить прощения у себя, за то как жестока она была с собой. Никогда не слушала, чего же на самом деле хочет её организм, пошла по лёгкому пути и затыкала свою скуку и одиночество едой. Грейнджер вновь обернулась к зеркалу и с ласковой улыбкой оглядела свою пусть и не идеальную, но любимую фигуру. Она распустила волосы, которые постоянно завязывала в тугую косу и уложила их на плечи.

— Согласен… Ты прекрасна, — Гермиона обернулась, услышав хрипловатый голос аптекаря.

— Хочешь меня? — смело спросила она, её щеки покрылись нежно-розовым румянцем. Гермиона давно не была такой смелой и уверенной в себе. А внутри неё проснулось так много желания и нежности. И она хотела поделиться ими с Драко Малфоем. Сейчас.

Драко сидел на краешке стола. Он замер, глядя на неё потемневшим от желания взглядом.