Моя Оборона! Лихие 90-е (СИ)

Остальные пацаны, которые хотели было толпой накинуться на меня, бросились врассыпную. Боковым зрением я видел, как они дали деру в оба конца тротуара.

— А ну, стоять! — Крикнув, я наставил дымящийся ствол Макарова на замешкавшегося Гену.

Парень испуганно поднял руки.

— Не стреляй! Не стреляй, Витя!

— Ну а теперь, Гена, давай с тобой поговорим по серьезному, — сказал я, сжимая рукоять ПМа.

Глава 17

— Хорошо-хорошо! Только не стреляй! — Взмолился гопник.

— Слушай внимательно, Гена, — устало вздохнув, сказал я. — С сегодняшнего дня, ни тебя, ни твоих дружков рядом с домом я чтоб больше не видел. Если хоть одна из ваших рож тут мелькнет — пожалеете.

Гопник весь покрылся белыми пятнами от страха, губы его побледнели. Он трясся передо мной с поднятыми руками. Я просто застыл без движения, направив на Гену пистолет.

— Да! И ноги моей тут больше не будет! Мля буду, не будет!

— Дорогу сюда забудь. Все. Нету для тебя больше этого дома. Если попробуешь мстить, за нами не заржавеет, так и знай.

— Я? Да я никогда! — Гена попятился.

— Стоять.

Гопник замер, пальцы его поднятых рук затряслись.

— Ты только не стреляй, Витя. Христом богом прошу!

Я вздохнул. Спрятал пистолет.

— Вали, пока я не передумал.

Повторять дважды Гене было не нужно. Секунду назад он стоял передо мной, словно вкопанный, а тут просто сорвался с места в карьер. Гулкий звук его шагов помчался следом за гопником по тротуару.

Я вздохнул и открыл ворота, чтобы загнать машину. Когда поставил пятерку во дворе и уже собирался зайти, увидел, как из дома выглянула Валерия Павловна.

— Витя, это ты приехал?

— Ну да, здравствуйте, теть Валь.

Женщина выглядела насторожившейся. Прислушалась.

— А ты ничего не слышал, Вить? Вроде как хлопок был какой-то. Да громкий такой, я аж напугалась.

— Слышал, — я улыбнулся, — эт мальчишки баловались.

— Мальчишки? — Она удивилась.

— Ага. Намешают марганцовки с селитрой, наделают бомбочек и бахают потом.

— Вот заразы малолетние, — выругалась женщина. — Я как вспомню, что на Новый год у меня какой-то оболтус прям под окнами бомбочку свою взорвал, так аж ноги холодеют! Все никак не успокоятся после праздников, черти!

— И не говорите.

Хозяйка пропустила меня, и я вошел в дом.

— Кстати, теть Валь, с Генкой вопрос решенный. Вы больше не увидите его рядом с нашим домом. Никого из мясуховских не увидите.

— Ах, правда? Слава те господи! — Обрадовалась женщина, прижав к груди ладонь. — Вот бы еще этот гад вещи мои вернул! А хотя… — Она махнула рукой, — да и черт с ними. Как я его боялась, Витя, как боялась! Ты не представляешь! То, что у меня теперь на душе будет спокойно, дороже всего краденного. Спасибо! Что б я без тебя делала?!

— Да не за что.

— Вить, как и договаривались, можешь занять Генкину комнату, если хочешь. Она ж просторней твоей будет. И квартплату в благодарность я тебе пока что уменьшу.

— Да ладно, чего вы? — Я отмахнулся. — Деньги-то у меня есть, это не проблема.

— Даже и не спорь, Витя! — Строго сказала женщина, — если б не ты, у меня в квартире уже не один, а пять таких Ген жило бы! Да еще и бесплатно!

— Ладно, теть Валь. Спасибо.

Я улыбнулся хозяйке, и мы разошлись по своим комнатам. Переездом я решил заняться завтра, а сейчас надо было отдохнуть. Впереди меня ждали сложные дни. Например, завтра я договорился встретиться с Шнепперсоном. Пару дней назад заходил к нему в контору узнать, как дела, и он попросил приехать завтра. Нам предстоял важный разговор.

* * *

В это время

Гоша был зол на Летова так, что не мог нормально есть. После того как Кулым отчитал его, отстранил от всяких дел и отобрал людей, он просто горел от чувства несправедливости по отношению к себе. Решение Кулыма казалось Гоше нечестным, и он стал ловить себя на мысли, что теперь недолюбливает старика.

С братвой тоже не клеилось. Мужики стали смотреть на него косо. Кто-то открыто обвинял Гошу в случившееся. А Сом, чей друган Ваня, погиб во время налета, и вовсе глядел на Гошу иной раз так, что у того кровь стыла в жилах. В общем, Гоша больше не чувствовал себя своим на Черемушках. Его это просто съедало. А корень всех своих бед Гоша видел именно в нем, в Летове.

Ауди Гоши медленно тряслась на гравийке, ползла в горку, туда, где у него была назначена важная встреча. Кулым о ней не знал. Не знал он также, что Гоша выгреб все свое бабло, чтобы нанять этого человека. Такое удовольствие оказалось весьма недешевым.

Гоша ехал на форштадт — место с которого открывался замечательный вид на Армавир. Летом, в теплую погоду, парочки любили бывать там, наслаждаясь друг другом и видами города. Сейчас же на форштадте, на такой высоте, гулял неприятный колкий ветер, а опустившаяся ночь делала трудным даже добраться до небольшой грунтовой площадки, переходящей в пологий склон.

Гоша Сизый был раздражён.

— Вот, сука, — прошипел он, выдохнув сигаретный дым, — и чего он выбрал именно такую дыру? Нет бы увидеться где-нить в кабаке, как все нормальные люди!