Моя Оборона! Лихие 90-е. Том 2 (СИ)

Женщина ссутулился узенькие плечи, сгорбилась и заплакала.

Этим вечером в полупустой сырой больнице было немного народу. Медперсонал, уставший, какой-то осунувшийся, ходил там и тут. Тем не менее даже они смотрели на жалкенькую Марию Федоровну с состраданием.

Я вздохнул. Обнял женщину и прижал к себе. Легонько погладил по спине.

— Не плачьте. С Женей все будет хорошо.

— Да знаю я вас… — Начала она, но закончила неразборчиво, потому что расплакалась с новой силой.

— Тихо-тихо. Давайте присядем.

Я тихонько отвел ее в сторонку, усадил на лавочку, сам опустился рядом. Плачущая Женщина прижалась ко мне, ища хоть какого-то утешения.

— Да что ж я буду делать, если Жени не станет?! Ради чего ж мне тогда жить на белом свете?!

— С ним все будет хорошо.

— Да откуда ты знаешь?! Вижу я, как с ним будет все хорошо! — Подняла на меня взгляд красных опухших глаз Мария Федоровна. — Это сегодня я его в больнице нашла, а завтра где найду?! В морге?!

С этими словами она снова закрыла лицо руками. Плечи ее судорожно содрогались, пока она почти беззвучно плакала.

— Да, — сказал я, глядя перед собой. — Сегодня сплоховал. Недоглядел. Потому извиняюсь перед вами. Если бы он не вышел из всей этой истории живой, я бы тоже себе места не нашел. Но я вам обещаю, что больше такого не будет. Я буду защищать Женю ценой собственной жизни.

«Как и он меня» — хотел я добавить в тот момент, но сдержался.

— Обещаешь? — Снова глянула она на меня.

— Обещаю. С ним все будет хорошо.

Ничего не ответив, она кивнула. Только тогда Мария Федоровна успокоилась. Была она женщиной, привыкшей всегда оставаться за крепкой мужской спиной. Теперь, когда Женя постоянно рисковал собой, она, видать, не чувствовала этой защиты, и во многом, поэтому душа у нее вечно была не на месте. А теперь я дал ей хоть какую-то гарантию — свое слово.

— Если ты меня обманешь, я никогда тебе этого не прощу, — сказала она вполголоса.

— Этого не будет. Не обману, — заверил ее я.

В тот вечер к Жене пустили только мать, и то на пару минут. Мне же не разрешили нарушить покой Корзуна, еще только отходящего от наркоза.

Тогда я попросил Сома довести Марию Федоровну до дома, а потом доставить в Арарат уже меня.

— Витек! Да ладно! — Кинулся ко мне Фима, когда я прошел между широких кованых ворот Арарата. — Мы тут все на нервах! Думали, тебя в каталажку посадили!

— Посадили, — подтвердил я. — Но уже выпустили.

— Менты чуть погорячились, но уже пришли в себя, — добавил идущий рядом Сом.

Ко мне подошли сотрудники Алекса, стоявшие тут, на воротах: Вася Котов с Лешей Маршиным.

— Майор нам рассказал, — Начал Котов, — ну ты, Витя, дал.

Оба Алексовца по очереди пожали мне руку.

— Если б не ты, мы б точно в заварушку попали. А где ты был? Мы думали, тебя забрали в ментовку.

— Да это длинная история, — сказал я.

— Я за Кулымом, — обернулся Сом, топая к парадному входу. — Он хотел с тобой переговорить, Витя.

— Там у молодых белый танец, — хохотнул Фима. — Щас всех переполошишь!

— Михалыч не переполошил, а я переполошу? — Рассмеялся Сом.

— Блин! Да надо ж Степаныча позвать! — Вспомнил Фима, — Он же весь извелся. Думал все, кранты нам. Ты — в тюрячку, Жека — в инвалидное кресло!

— С Женей все хорошо, — ответил я. — Я был у него. Залатали, жить будет. А скоро снова заскачет как сайгак.

— Елки! Дак все не так плохо, как я думал, а? — Крикнул Фима, уходя к корпусу банкетного зала.

Мой пост был у балкона, на втором этаже. И в принципе я собирался его занять. Пока отвечал на вопросы Алексовцев, подтянулись еще несколько наших, и еще один Алексовец. Все стали дружно спрашивать:

— Слышь, а как ты их? Че было?

— Че, правда, ты машину у гайцов угнал?

— А кто это был-то?

— Не раненый?

— А как ты тут оказался?

Вопросы взбудораженных мужиков сыпались со всех сторон. Я отвечал по мере сил.

— Ну, мужики! Чего вы?! — Общий гомон перекрыл хрипловатый голос Худякова.

Бригадир Алекса протиснулся через охранников, раздал нескольким шуточных тумаков, чтоб те возвращались на посты:

— А ну, хватит тут толпиться! Весь зал стоит голый, без охраны. Давайте, мужики, на посты. Летова, пади уже достали расспрашивать.

— Да ниче, все нормально, — рассмеялся я.

Когда народ подрассосался, а мы остались с Худяковым, к нам подоспели Фима со Степанычем.

— Мля, ну ты заставил нас понервничать, — заворчал старик, а потом просто заключил меня в свои медвежьи объятья, — Витя, — зашептал он, — слава богу, ты целый и на свободе. Я уж думал, как твоей мамке все это преподнести, чтоб у нее удар не случился. А ты вот он.

— Вот он, — выбрался я из рук Степаныча. — Нормально все. Не без помощи Кулыма, кстати.

— Хорошо, что Жека тоже в порядке, — нахмурился Степаныч. — Уж с его матушкой говорить бы было еще сложнее.

— Мы боялись, что помрет по дороге, — вклинился Фима. — Место себе не находили.

— Все пучком. Оборона жива-здорова. Скоро будем работать все вместе.

— Я рад, что ты не стал Михалыча добивать, — сказал вдруг Степаныч. — Потому как тогда тебе так просто не отвертеться бы. Да и чего из-за такой мрази грех на душу брать?