Моя опасная леди

— Ирина, в следующий раз ты будешь сначала долго-долго думать, а потом высказывать свои идеи. А сейчас нечего изображать из себя Немезиду во плоти, все равно не поможет. Лучше пойдем в операторскую. Чем больше мы сегодня сделаем, тем меньше останется на завтра.

— Все равно в пятницу будет дурдом, — тоскливо заметила я, снова выбираясь из-за стола.

— И тем не менее мы должны приложить все усилия, чтобы свести этот, как ты выражаешься, дурдом к минимуму.

Я поплелась за Галиной Сергеевной любоваться надоевшими мне Перовыми. Оказалось, что уже отснятого материала хватает с лихвой и кадры с общесемейным сборищем, которые предстояло отснять вечером, впихивать просто некуда: урезать рекламу нам никто не позволит. Засим пришлось напрячься и соображать, что из этого сиропчика нужно оставить, а что можно смело вырезать. Отчего-то Галина Сергеевна проявила неуместную, на мой взгляд, активность и яростно сражалась за казавшиеся мне подходящими для мусорной корзины куски. Эти наши споры продолжались около двух часов и вымотали меня окончательно. Но пять минут мы все-таки выкроили, что можно было считать несомненной победой.

— Ну что, — спросила Лера, когда мы вернулись в кабинет, — чаю не желаете? У меня есть китайский лимонник, он прекрасно тонизирует и стимулирует сердечную деятельность.

— Давай, — мы с Галиной Сергеевной в один голос согласились добровольно подвергнуть себя эксперименту с китайским лимонником.

Чай против наших ожиданий оказался вполне вкусным и действительно тонизирующим, так что через двадцать минут я могла с чистой совестью пристать к Галине Сергеевне на предмет приведения в божеский вид сценария с Катей. Моя начальница, как ни странно, не возражала и не вздыхала, а, можно сказать, с удовольствием включилась в работу. Словом, к обеду на столе лежал оформленный по всем правилам сценарий, который можно было нести шефу на подпись.

— Ирина, — многозначительно посмотрела на меня Галина Сергеевна, — ты ничего не забыла?

— А, — я вспомнила о своем обещании подбодрить Павлика. — Сейчас схожу к шефу за начальственным одобрением нашего сценария, а потом пойду оказывать гуманитарную помощь.

Евгений Иванович наш сценарий одобрил и даже милостиво согласился с моей просьбой указать в титрах имена корреспондентов, предоставивших нам свои материалы совершенно бесплатно. А про мое опоздание шеф даже не вспомнил, видимо, на часы утром смотрел в целях профилактики. И я с легким сердцем отправилась лечить страждущую душу нашего оператора.

— Павлик, — позвала я его, заглянув в дверь операторской, — выйди ненадолго.

— Ну? — хмуро уставился он на меня.

— Не «ну», а добрый день, — поправила я его.

— Ну добрый день, — буркнул Павлик. — Хотя кому как.

— В этом ты прав, — согласилась я, выглянув в окно и вспомнив мерзкое утреннее путешествие на работу. — Но я могу сделать его добрым именно для тебя.

— И как? — недоверчиво спросил он.

— Мне вчера Катя сказала, что готова тебя простить от чистого сердца. Так что, если для тебя это важно, имей в виду: сегодня для этого самый подходящий день. Да и Леру не мешало бы поздравить: девочка совсем извелась.

— Ирина, ты ангел! — просиял Павлик. — Побегу за цветами, все равно до вечера делать нечего. Если бы ты знала, как мне помогла!

Павлик вернулся к концу обеда, бережно прижимая к груди объемистый пакет. Как в старые добрые времена, он ввалился к нам в кабинет, с улыбкой приветствуя присутствующих, и выложил на стол коробку пирожных, а персонально Лере вручил роскошную алую розу. Валерия тут же сравнялась по цвету щек с дареным цветком, но видно было, как она довольна и как ее отпускает напряжение, державшее последние дни.

Пирожные пришлись очень кстати, так как мы все проголодались. Даже Лера отступила от своих строгих правил и позволила себе съесть маленькое безе в форме сердечка. Однако я заметила, что пакет Павлика вовсе не опустел после выкладывания пирожных и Лериной розы, а наш оператор убрал его в шкаф с не меньшим бережением: видимо, там и для Кати было кое-что.

После небольшого разгула чревоугодия наш оператор увел Леру с собой, и вернулась девушка примерно через полчаса немного не в себе.

— Что еще стряслось? — сразу набросилась на нее с расспросами все подмечающая Галина Сергеевна.

— Даже не знаю, как мне теперь себя вести, — нервно улыбнулась Лера. — Вроде Павел сегодня был ко мне очень внимателен, но…

— Ну продолжай, продолжай, — подтолкнула замолчавшую Валерию Галина Сергеевна. — Тут все свои.

— Он сказал, что должен уладить одно недоразумение с Катей, связанное с прошлым, поэтому вечер со мной провести не сможет, хотя и хочет этого.

— Да ну тебя! — всплеснула руками Галина Сергеевна. — Все ведь хорошо! Ну чего ты страдаешь? Объяснится Павлик с Катей и станет совсем твой.