Моя первая ненависть

Элизабет взволнованно осматривала класс. Вот, сидят влюблённые друг в друга Энни и Виктор. Они о чём-то разговаривали и хохотали. А Элизабет была будто бы скованна безумным страхом. Никогда девушка ещё так не волновалась! Никогда ещё столь большое количество мурашек не пробегало по её телу! Она, эта странная, но до ужаса прекрасная новенькая одурманила разум юной Харрис. И теперь она сидела и ничего не делала, потому что новая художница в классе Элис смотрела на Элизабет Харрис, будто бы та какая-то странная и непонятная девчонка, с которой у неё не было никакого желания общаться, или даже просто смотреть в сторону Элизабет. И Элис прекрасно всё понимала. Она знала, что такая красивая и с первых дней популярная девушка, как Мику Суматорэ вряд ли хотела бы общаться с такой посредственной и немного странной девчонкой, как Элизабет. Но Элис всё знала и осознавала, что Мику и не обязана ни с кем общаться! Впрочем, как уже и было понятно, первое знакомство не увенчалось успехом. Элис резко взяла стул и, вздохнув, еле плетя ноги, пошла к своему мольберту. Девушка плакала. Ей было очень больно и обидно. Обида заключалась в том, что она упустила шанс пообщаться с такой замечательной девушкой, как Мику Суматорэ. С самой замечательной и красивой девушкой, какую Элизабет Харрис встречала впервые. Нет, Элис не знала, что за чувства сжали её… зависть, а может быть- желание быть похожей на Мику, злость из-за того, что Элизабет намного хуже неё?! Нет, нет… всё это было не то. А то, что по-настоящему испытывала Элис, спряталось где-то далеко в подсознании… там и осталось сидеть. Иногда лишь Элизабет поглядывала на Мику Суматорэ, обещая себе, что в скором времени они обязательно подружатся. Но всё же… волнение поступало к горлу, а рисовать не хотелось. Мольберт и листок с начатой картиной казался почему-то Элизабет Харрис зловещим и ужасающим, хотя это был привычный стиль самой Элис. Элизабет рассматривала Мику: какое дело там было до картин, если так хотелось начать общение с самой красивой в мире новенькой?! Верно, ни о каких заданиях Элис тогда не думала. Горло всё пересохло, а Элизабет просто хотела подойти к Мику вновь… хотела, но боялась, что это вновь будет провальная попытка. И поэтому Элис продолжила рисовать, пытаясь сосредоточиться на задании учительницы.

Элизабет смотрела на Мику Суматорэ, которая уже заканчивала рисовать. В отличии от Элизабет, у которой половина картины была измазана розовой краской, и именно её в тот момент пыталась стереть Элис. Теперь она ненавидела Мику, завидовала ей, но, однако и… и что-то манило в Мику Суматорэ Элизабет Харрис. Что-то непонятное и неизведанное, но это ощущение до безумия нравилось Элис. Элизабет, сжав кулаки, пыталась рисовать, и, когда в класс вошла учительница… у новенькой было всё нарисовано, а вот у Элизабет- только пятна от розовой краски. Злость на Мику всё нарастала, а учительница- приближалась к Элис Харрис. Женщина подошла к мольберту самой худшей ученицы, и, как обычно, посмотрела на Элис и неодобрительно покачала головой. Учительница-художница показала пальцами цифру «2», к чему уже привыкла Элизабет, и вышла из класса.

Элизабет Харрис поняла, что терпеть больше нельзя. Поняла и пошла к Мику, уже более спокойная, чем была ранее. Мику сидела за партой и продолжала выводить какие-то линии и штрихи. И вновь Элис села рядом с новенькой. Вот только на тот раз разговор самая первая начала Мику:

– Она ужасная, верно?! И двойки всем ставит, да?!

– Не-а.– молвила Элис.– Только мне она их и ставит.

– Ты двоечница по рисованию?!– удивлённо спросила Мику.

– Ага.– ухмыльнулась Элизабет.– Я, кстати, могу тебя со всеми тут познакомить. Конечно же, по твоему желанию.