Моя плохая девочка

— Будем, но немного позже, — обещает и возвращается к тому, на чём я его прервала. И в этот момент я понимаю, как сильно ошиблась, подумав, что Райнер никогда на такое не решится. И вообще, с чего я взяла, что мужчина, помешанный на сексе, не готов на такой вид орального секса.

Райнер нежно касается холодными подушечками пальцев моих половых губок, в одну секунду заставив меня прикусить губу и не вскрикнуть от вмиг вспыхнувшего изнутри огня. То же самое он проделывает и с клитором. Казалось бы, простое прикосновение, а я уже готова накинуться на мужчину, дабы унять узел внизу живота и хоть на несколько

градусов потушить пожар, пожирающий меня. Дотронувшись до внутренней стороны бёдер, куда ушёл, лишь бы подразнить меня, снова смещается в сторону заветной точки.

Почувствовав, что я разогрелась, Райнер начинает нежно массировать мои бёдра, приближаясь к клитору, который уже начал изнывать от требуемой ласки. Удивляясь тому, как моё тело возбудилось в одну секунду, не могла понять, как это удалось сделать Хартманну, ведь ничего такого он ещё не сделал, а я пылаю, теку, как самая распутная девица.

К рукам мужчины присоединяются, наконец, чего я так долго ждала, губы и язык. Мужчина медленно проводит ими по клитору, заставив меня выгнуться, как только он его касается. Стон сам собой вырывается из моего рта, вызвав ответный рык моего обезумевшего мужчины, но от своего плана он не отходит. Делает у меня между ног всё, что ему вздумается: втягивает в себя, сосёт, целует и вылизывает, впивая в себя все мои соки. Мои стоны его мотивируют и провоцируют на ещё большие действия, а я уже мечтаю о том, чтобы возбуждённый член незамедлительно оказался во мне, что и требую у мужчины, но он меня слушать не намерен. Вместо члена вводит в меня вначале один, а затем и второй палец, начав ими меня таранить и выбивать ещё более громкие стоны.

Доводит меня до такой степени возбуждения, что, кажется, ещё секунда, и я просто взорвусь, но неожиданно он останавливается, и я тут же недовольно взираю на мужчину, что решил оставить меня без разрядки.

— Завтрак? – останавливается на секунду, а я хочу его убить. Придушить! Уничтожить! Слов нет для того, что я хочу с ним сделать.

— Нельзя! Не заслужил ещё, — шиплю и, схватив его за волосы, придвигаю обратно, прямым текстом говоря, что ему надо делать.

С хохотом он возвращается, и я понимаю, что он специально это сделал. Точно на фаллосовое изнасилование нарывается.

Проводит языком по клитору и половым губам, ласкает кончиком языка всю промежность, затем обхватив губами клитор и прилегающую область, начинает её посасывать, не забывая про то, чтобы насаживать меня на пальцы. Не так быстро, как в прошлый раз, но и этого сейчас достаточно.

Вновь доводит меня до того момента, когда ещё секунда и я погибну… и останавливается, решив передохнуть. Уже откровенно злюсь, рычу и кричу, но тут же успокаиваюсь, стоит рукам Райнера оказаться на «нужном месте». Погладив интимную зону, мужчина передвигается вниз, и чуть оттягивая половые губы с клитором вперёд, словно по щелчку включает во мне бешеную кошку, готовую накинуться на своего оборзевшего «хозяина». Но этот «хозяин» спасает себя от ярости тем, что в этот раз, приступив к куннилингусу, доводит до мощного и бурного оргазма.

Как и следовало ожидать, Райнер себя не обделил и после того, как мне доставил несказанное удовольствие, получил и своё, решив грубо взять меня сзади, и заставить расплатиться за моё удовольствие на всё двести, а то и триста процентов. Шептал на ухо всяческие пошлости, которые сводили меня окончательно с ума. Да… такая плата за оргазм мне нравится.

По итогу, обессиленные, упали на кровать. И я даже не потянулась к уже остывшему кофе и еде. Потому что сил у меня не было даже на то, чтобы повернуться, не говоря уже о том, чтобы встать. Райнер по-хозяйски притянул меня к себе, и какое-то время я лежала в его объятиях и слушала сердцебиение любимого мужчины.

— Райнер, а что дальше? – тихо спрашиваю его, вычерчивая на груди мужчины различные узоры. - Мы всегда будем так прятаться? И Дэвида скрывать?

— Скоро всё решится, Амалия, — обещает и целует меня в макушку. - Ты ведь не можешь быть вечно беременной, поэтому все проблемы надо решить до того, как ты «родишь».

— Ты убьёшь его? Ника? – задаю вопрос, подняв на него глаза.

— Не хотел, но сейчас, когда он угрожает моему сыну, вынужден буду, — как-то печально проговаривает, и по нему я вижу, что как бы Хартманн не ненавидел брата, смерти он ему точно не желает.

— А потом? Когда ты его убьёшь? Я смогу быть с сыном всегда?

— Не знаю, — тянет, пожав плечами.

— В смысле? – нахмурившись, интересуюсь. – Как это не знаешь? Я ведь его мама.

— Воспитанием Дэвида будет заниматься только моя жена, — ошарашивает меня новостью, и я начинаю улыбаться.

— Ты делаешь мне предложение? – радостно уточняю, чувствуя, как моё сердце собирается вырваться из груди. – Где моё колечко?

— Я уже женат, кошка, — проговаривает, и улыбка сползает с моего лица. - Дэвид – мой сын и моей жены.

— Что?! – вскакиваю, не веря в происходящее.