Моя прекрасная убийца

Хотя зовут меня Минг Той, не следует думать, что я хожу на перебинтованных ножках. Этот обычай давно ушел в прошлое, да и вообще я родилась в Америке. Уже когда я ходила в детский сад, меня в шутку назвали Тинкер [1] и прозвище приклеилось ко мне.

Конечно, я выгляжу как китаянка, но китаянка американская. Я маленькая (проклятье!), всего метр пятьдесят один с половиной, но никому не позволяю забыть про эти полсантиметра! Кто-то однажды сказал, что я вешу не больше банки с зеленым горошком. Но если восемьдесят восемь фунтов веса правильно распределены, их вполне достаточно. Естественно, у меня длинные черные волосы. Но я ношу мини-юбки и макси-пальто с сапогами, короче, считаюсь «в порядке» по американским стандартам. Точнее, в порядке все было, пока моим родителям не взбрело в голову лететь на Тайвань, чтобы навестить там каких-то стариков-родственников.

Их самолет упал в Китайское море, и круг жизни для них замкнулся: в Азии они родились, в Азии и умерли.

Встал вопрос: что будет с Тинкер Той? В поисках ответа на него я за три месяца до своего восемнадцатилетия оказалась в аэропорту Бостона. Жить мне предстояло у тети Лотус и дяди Шелдона. Супруги Лотус и Шелдон Кон. Лотус, как и я, родилась уже в США. Я еще ни разу не видела свою тетю. Правда, она утверждала, что носила меня на руках, когда я была маленькой. Но я, конечно, не могла помнить этого.

Вокруг царила великая толчея, и меня с моим ростом, понятное дело, не было видно в толпе. Поэтому сначала дядя с тетей не замечали меня, а я их и не могла узнать. Да и разве я могла ожидать, что моя тетя окажется столь очаровательной женщиной в норковой шубе? Дядя Шелдон, напротив, был мужчиной, которого легко не заметить. Маленький, толстенький, в своем пальто из верблюжьей шерсти он был как раз вровень с тетиными серьгами. Тетя рядом с ним выглядела великаншей. Она действительно была женщиной крупной.

— Минг, моя дорогая!

Что за голос! В любовных романах такой обычно называют обворожительным! Глаза — большие, черные, с длинными ресницами. Волосы — чистые и черные, как смоль, уложены в высокую прическу, которая делает тетю еще выше. Я могу долго восхищаться высокими людьми. Я питаю к ним слабость.

— Стало быть, это и есть наша маленькая Минг, — сказал дядя Шелдон, будто я совсем ребенок.

— Привет, — ответила я. — Вообще-то меня обычно зовут просто Тинкер. Давайте заберем мой багаж да поедем отсюда. Здесь такой собачий холод, что уши отваливаются.

— Да… Значит, багаж…

Дядя Шелдон огляделся по сторонам так беспомощно, словно он в аэропорту в первый раз.

— Шелдон, возьми у нее багажную квитанцию, — распорядилась тетя Лотус. — Мы подождем тебя возле машины.

Он протянул за квитанцией руку и был так похож в этот момент на растерянного ребенка, что мне даже стало жаль его.

— Я пойду с тобой, дядя Шелдон, — предложила я, подавая ему квитанцию. — Дело в том, что у меня целых три дорожных сумки. Чтобы их найти, надо знать, как они выглядят.

— Уж с этим-то Шелдон справится, — заверила тетя и взяла меня под руку. — Он только притворяется наивным. На самом деле он не такой. А ты, должно быть, порядком устала.

Автомобиль тети оказался кадиллаком — с шофером, со стеклом, отгораживающим этого шофера от салона, и всякими прочими излишествами.

— Просто потеха, — сказала я. Тетя только усмехнулась и закутала в норковый воротник свою алебастровую шею. Вообще-то слово «алебастровая» у меня не в ходу, но почему-то сразу вспомнилось, едва я поглядела на тетушкину шею.

Шофер выскочил из машины и предупредительно распахнул задние дверцы.

— Коннолли, — снисходительно сказала ему тетя Лотус, — это моя племянница, мисс Минг.

— Тинкер, — сказала я и протянула ему руку. — Меня зовут Тинкер.

Шофер искоса посмотрел в сторону тети. Это был пожилой-мужчина с ярко-голубыми глазами; он осторожно взял кончики моих пальцев и слегка встряхнул их, сказав:

— Добро пожаловать в Бостон, мисс Тинкер.

Мы уселись в машину, и он закрыл двери. Тут появились дядя Шелдон и носильщик с моим багажом. Все мое имущество помещалось на одной тележке. Я с облегчением откинулась на спинку сиденья, пока Коннолли и носильщик укладывали вещи в багажник.

Дядя Шелдон собрался было сесть с нами, но тетя удивилась:

— Ты что, Шелдон? Втроем на одном сиденье?

Тогда он сел рядом с шофером, и мы поехали. Спустя некоторое время дядя Шелдон опустил внутреннее стекло и принялся объяснять мне:

— Мы живем не в самом Бостоне, понимаешь? Наш дом в Норт Шоре, на берегу океана.

— Ага, — сказала я, и так как он все еще чего-то ждал от меня, добавила: — Это прекрасно!

Кажется, я ему польстила.

— Да, это престижные места. Там дорогие участки. Скажи мне кто, когда я в молодости начинал в Восточном Бостоне, что у меня будет дом в Норт Шоре, я бы ни за что не поверил.

— Ах, Шелдон! — сказала со вздохом тетя Лотус.

Дядя сразу как-то стушевался, даже покраснел и умолк. Возникла неловкая пауза, и я решила сменить тему.

— Я люблю море. Раньше я всегда ездила в Сил-Рок.

Шелдон снова повеселел.