Моя профессия ураган

— Я всегда хотела такую сестру, как ты, — сказала она с завистью.

Я вместо этого зло посмотрела на ее тэйвонту, щупая оружие, и, конечно, ничего не обнаружила. Воспитанное тэйвонту дитя обчистило меня полностью, отобрав даже деньги.

Она удовлетворенно засмеялась, приникнув ко мне.

— Почему от тебя слабо пахнет Радомом? — чуть ревниво спросила она.

Я вспомнила, что умудрилась затащить плащ Радома с собой даже в карету. Он, кстати, немного занимал места, обмотанный вокруг тела, меняя мою форму.

С присущей детям невозмутимостью она забралась мне на колени и взялась за мои кудри, которые ей очень понравились. И тут я заметила, что это совсем ребенок.

По сравнению даже со мной. Просто, воспитанная тэйвонту, она была не по возрасту развита. Но, обычно, как я знала, у таких как она не было друзей сверстников, а братьев, если такие были, так же воспитывали собственные тэйвонту, то есть они большую часть были заняты. В сущности, все воспитанники тэйвонту, несмотря на свое могучее умственное и физическое развитие, а может и благодаря первому, были совсем дети. И очень мало знали о жизни. И завидовали воспитанникам Ухон, у которых были братья и свободное время. Принц или принцесса почти никогда не бывали, особенно в Дивеноре, без своих тэйвонту. И что из того, что это чудо, сейчас гладящее и расчесывающее мои волосы, возможно, убило сотни бандитов, уже давно самостоятельно верша суд и расследования; что из того, что она, скорей всего знала в лицо и по именам миллионы своих подданных и их нужды! И уже скорей всего работала над процветанием своего княжества как ученый и менеджер профессионал, зная абсолютно все, что происходит в нем — в экономике, в умах, в воспитании! Это было неважно. Ибо, с другой стороны, они до самой женитьбы, а часто и до самой смерти, оставались чистыми и непосредственными детьми.

— Ну вот, — удовлетворенно сказала она, заплетя мои волосы, и чуть отклонившись, рассматривая меня. Я заметила в углу сделанную настоящим мастером куклу с роскошными и нежными белыми волосами, к которым так и тянулась рука потрогать. Ну вот — подумала огорченно я — теперь я кукла. Я вспомнила, что я тоже, несмотря на раннюю зрелость, даже уже в более взрослом возрасте незаметно всюду таскала с собой очень красивую куклу гнома и очень плакала, когда оставила ее в каком-то месте, а потом не нашла. Ибо кто-то позаимствовал мою красивую игрушку, с которой я не расставалась. Часто именно рано повзрослевшие остаются внутри совсем детьми — с какой-то нежной щемящей жалостью к этому ребенку подумала я.

— Отдай мое оружие, — прошипела я.

— Не-а, — покрутила головой она, лукаво смотря на меня.

Ну вот, угораздило связаться с княжеским ребенком, — огорченно подумала я. — Теперь черта с два отвяжешься. Ну почему мне всегда так не везет! Не тронешь же ребенка, который тебя не выдал. Но и на роль долгоиграющей обезьянки я тоже была не согласна.

— Ты что не поняла, что за мной охотятся черные тэйвонту? — так же тихо спросила я одними губами, почти коснувшись ее щеки. Она аж зажмурилась от удовольствия. — И почему ты мне помогла?

— А я не люблю черных тэйвонту, — восторженно поглаживая мои кудри, а потом запустив туда руки и медленно пропуская через пальцы мои волосы, и даже не желая заняться чем-то другим и полезным, легкомысленно пояснила она. Шептаться в темноте с подругой, поверяя друг другу свои секреты, иметь свои тайны от своих тэйвонту — очевидно было пределом ее детских мечтаний. Глаза ее лукаво поблескивали. — Они уговаривают отца передать власть не мне, как положено по закону, а старшему сыну… Негодяи-извращенцы! — с детским апломбом сказала она. — Они не любят женщин!? — это прозвучало немного удивленно.

— Тише ты! — дернула ее я. — Я вообще не понимаю, почему твои собственные тэйвонту еще не ворвались в карету.

— А я часто наедине скрытно беседую со своей куклой, — беззаботно пояснила она. — Думая, что никто не знает. И тэйвонту думают, что я не знаю, что они знают, что я беседую, хоть и стыдно, — с огорчением проговорила она. — Но мне хотелось бы иметь подругу?

Я напряженно смотрела наружу, прикидывая пути отступления, прилаживая собственный арбалетик этой девушки и ее оружие, непонятно как оказавшийся в моих руках, к своей одежде. Забыв, что на мне не униформа тэйвонту. Не густо, но не будет же принцесса держать у себя плохое, подумала я, решив, что лучше исчезнуть под шумок.

— И отдай мое оружие, — шепнула она мне.

— Только в обмен на мое и мои деньги! — огрызнулась я.

— Какая ты жадная! — вздохнула она. Видимо, мой образ претерпевал катастрофические изменения.

— Вам придется худо, если узнают, что вы меня прикрывали, девочка, — ласково честно сказала я, будучи сама еще собственно ребенком. — Дитя, я не хочу втягивать тебя в неприятности, всего размера которых ты не представляешь. Они не остановятся перед вашим уничтожением, если все обнаружится. Потому дай мне выйти под шумок этих коней… Действительно, наружи было еще довольно шумно…