Моя профессия ураган

Такие натуры, как древний Чехов, бескорыстно, среди всеобщего жесткосердечия, подлости и продажности помогающий людям вне зависимости от денег, это редкие цветы человечности… Не всякому же быть Человеком, но уважать маленького подлеца нельзя, что бы он не думал и как бы ум его не был развращен профессиональными растлителями пера… Древний закон гласит, что малое пятно корысти превращает самый прекрасный поступок в его самый отвратительный антипод, потому так требовалась от Йогов абсолютная чистота и бескорыстие…

Да, плата не преступление, если она направлена на расширение дела, с иного богача можно и взыскать всю сумму, чтобы оплатить бедных, но вымогательство отвратительно, а отворачивание от помощи по причине отсутствия денег страждущего — мерзость и преступление. Это та же подлость, просто вина ее переложена на строй, но на самом деле она осталась подлостью… Когда вина за свою подлость перекладывается на государство, за то, что ты не помог и только что прошел мимо маленького нищего, откупившись пятаком от своей совести, это называется строем… Он делает всех сопричастным преступлениям и вяжет их кровью…

— Хорошо, — сказал тэйвонту. — Вы вернете ей все, что сможете и возьмете справедливую цену, не разоряющую ее… Она вернет вам, я ручаюсь, ваши деньги, но если ее казну действительно похитили ваши слуги, как это было с мечами, вам придется платить… Я могу обещать только, что она не потребует того, что не было у нее… Но, судя по ее одежде, кошельку и оружию она могла быть курьером, и я даже не могу предположить, что у нее могло быть, ведь даже король не носит такой суммы, которая была у нее в кошельке…

Лекарь побледнел… Но согласился — условия были справедливы.

— Мне жаль, — сказала я ему, — что так получилось — я действительно благодарна за жизнь и спасенное мастерство…

— Ты можешь что-то шепнуть мне… — сказал тэйвонту.

— А ты меня тогда в тюрьму? — усмехнулась я. — Я давно уже на такие удочки не попадаюсь…

Он нахмурился, а лекарь вздрогнул и виновато посмотрел на меня.

— Ты лучше поискал бы в его комнате, может, он с племянником был заодно, — мстительно сказала я.

Лекарь вспыхнул.

— Как вы смеете, это оскорбление!!! А я-то вам уже поверил!

— И пусть принесет мой плащ, — спокойно добавила я, отворачиваясь к стенке. — Который, кажется, сушится вон на веревке…

Тэйвонту недоуменно поглядел на меня, а потом ухмыльнулся и отдал приказания.

Я спокойно отдыхала — я все сказала. А если им нужны еще и покаяния, то это их вина… Еще не хватало, чтоб я подтвердила подозрения в присутствии тэйвонту, которые обычно сразу тут же убивают воришек за преступление.

Через минуту прибежал растерянный управляющий, боясь взглянуть в глаза врачу и тихо сказавший, что драгоценности — он запнулся — нашли в его комнате…

Тэйвонту ловко накинул мне на плечи мой плащ, что я приняла с королевской снисходительностью, поблагодарив его короткой улыбкой…

Аэнец смотрел на то, как он прислуживал мне, расставляя стулья, и как я спокойно принимаю его услуги, усаживаясь в стул и вытягивая ноги, широко раскрыв глаза…

— Ну, — милостиво улыбнулась ему я, помогая преодолеть его робость, — все так решилось… Вы довольны?

Принесли оружие, и тэйвонту привычно зарядил оружие, подавая его мне, словно век это делал… Я блаженно вытянулась у камина, вполголоса беседуя с ними, сидя лицом к огню…

— Так хорошо, — сказала я. — Люблю смотреть на огонь…

Они что-то переговаривались… Аэнец даже боялся смотреть на меня…

Тэйвонту подошел ко мне, и рассказал, что удалось найти по моему списку… Я кивнула, спрятав нансану в одежду, вообще все оружие было размещено в платье…

— Коня ищут, — сказал он. Аэнец шумно вздохнул. Если жеребенка не удастся найти, он будет платить всю жизнь…

— Моего старого платья нет? — спросила я, ибо лохмотья, в которых я была, меня не очень прельщали…

Аэнец встрепенулся…

— Сейчас же, сейчас же закажу новое… Его сожгли… Какое оно было? — он запнулся и снова напрягся… Мне стало его жаль…

Судя по моему оружию, он, вздрагивая, ожидал, что это будет еще одно сокровище приблизительно по цене княжества… А что, — все могло быть…

— Не нужно… Это было простое платьице…

Я видела, как тэйвонту прикидывает, что это было за "простое"…

— Если его сожгли, то Бог с ним… Так и нужно, и тут ничего не сделаешь…

Плащ, судя по всему, продезинфицировали, выдержав в емкости со спиртом, как и оружие… — я принюхалась… — Они подумают, что я алкоголичка… Просто я хотела сменить те лохмотья, которые на меня одели во время болезни, чтоб меня не принимали за нищенку…

Они оба еще раз поглядели на мою одежду под плащом и ахнули…