Моя простая курортная жизнь (СИ)

На этом моменте как бы невзначай Даша потянула вверх молнию на груди своей курточки, которая то и дело уезжала вниз, не выдерживая давления выпирающих из-под ткани пухлых полушарий. Верхнюю одежду, следуя традиции, моя девушка тоже выбирала на пару размеров меньше.

— Одно слово — стерва! Но стервой же может быть кто-то еще… — глубокомысленно добавила она.

— Ну вообще-то Императрица весьма привлекательна, — заметила Алена.

— А ты вообще-то чья подруга, моя или ее? — мигом последовало ворчание. — Говорю же, через год она выпустится, и ее место опустеет. А кого ты еще ярких из нашей параллели знаешь? То-то же!..

Под это бухтение с наполеоновскими планами мы и вошли в школу. В актовом зале, где проходила дискотека, уже вовсю гремела музыка, толпа у гардероба сдавала куртки и пальто, а девчонки сражались за доступ к зеркалам с расческами и помадами наперевес — все-таки путь в Восточную Старшую лежал через гору и осенний ветер, а они безжалостны к женской красоте.

— Даша, — раздалось у одного из зеркал, едва мы избавились от верхней одежды, — какая у тебя прическа классная! Сколько стоила?

— Ой, девочки! — блондинка сразу же кинулась туда. — Ну хоть кто-то наконец заметил!

Скорчив скептическую рожицу, Алена тоже присоединилась к компании одноклассниц, которые сразу же начали увлеченно обсуждать, что и сколько стоило — буквально от кончиков ногтей до кончиков волос. Прикинув, что это надолго, я жестами показал подругам, что встретимся в зале, и направился туда.

Зал, украшенный искусственной паутиной и фонариками в форме тыкв, уже изрядно заполнился танцующими людьми. Но, несмотря на Хэллоуин, в костюмах не было никого — все-таки у нас тут не начальная школа. Максимум — черные кошачьи ушки или дьявольские рожки на головах, заколки в форме пауков на волосах, цепочки и серьги с черепами и яркий, порой даже пугающе яркий макияж, как в какой-нибудь малобюджетной экранизации «Семейки Аддамс». А вот кто не стал заморачиваться с нарядом вообще — так это Катерина, разгуливавшая по залу в школьной форме, словно всем своим видом напоминая, где мы находимся и как тут следует себя вести — на правах главы комитета по этике.

Она шествовала среди толпы как мерило благопристойности и заставляла остальных смертных соблюдать эту благопристойность. Под ее царственными очами запрещалось целоваться, обжиматься и спускать руки с девичьих талий вниз. А все, кто не соблюдали очерченные ею границы, тут же попадали на карандаш к Руслане, которая следовала за госпожой с бумажным планшетом в руках и неустанно делала пометки, набирая новых каторжников для наказания.

Ничего удивительного, что от проницательного взора Катерины народ разбегался по темным коридорам и пустым классам, где можно позволить намного больше — в лучшем случае пососаться вволю, а в еще лучшем и чего поострее. Ну а что — Хэллоуин: темные силы рвались наружу. Однако там их ловили всадники Апокалипсиса, в смысле помощники ее величества, и пригоняли окаравших обратно в зал, где они сразу же получали заслуженное наказание. В общем, Императрица реализовала Хэллоуин себе по вкусу — ходила и кошмарила всех остальных так, что позавидовала бы любая нечисть.

Учителя же, назначенные дежурить на дискотеке и следить за порядком, со скучающим видом болтали друг с другом по углам. Ангелина Алексеевна вон вообще утонула в смартфоне, не заботясь о том, что происходит вокруг. Логично, Катерина прекрасно справлялась со всем сама. Одернув очередную парочку, она прошла мимо, наши с ней взгляды встретились — и, разумеется, ничего не изменилось. Эта надменная зараза просто потопала дальше, видимо, не найдя, за что ко мне придраться.

Я еще раз осмотрелся, только в этот момент сообразив, что ищу в толпе одну конкретную фигурку. Однако Даны не было ни среди танцующих, ни среди входящих в зал. Зато мой взгляд уперся в стол с закусками и напитками у противоположной стены, традиционно организуемый на школьных праздникам Императрицей, наверное, чтобы хоть как-то подсластить ее беспредел. Здесь предлагались конфеты, печенье, крекеры, огромная чаша с ярко-красным пуншем — само собой безалкогольным — и горка одноразовых стаканчиков. Сладости были уже изрядно потасканы, хотя еще только начало вечера, что как бы намекало, что если не угоститься ими сейчас, то уже к середине праздника будешь пускать слюни на пустые тарелочки. Но только я потянулся к печенью, как сзади на плечо легла рука — точнее, тонкая изящная девичья ручка.

Я узнал ее обладательницу сразу, едва покосившись на устроившиеся на мне ноготки — острые, лакированно-красные, воистину дьявольские, доведшие меня однажды до предела на пляже. А может, узнал ее по запаху — смеси чего-то цветочного и свежего, от чего голова словно начинала кружиться сама. Я повернулся к Марианке, и эта лукавая красотка улыбнулась. Светлые локоны обрамляли идеальное, будто кукольное личико, а на меня невинно смотрели огромные голубые глаза — хотя я-то знал, что она тот еще демон.