Моя судьба. История Любви

«Наш» Фернандель, общий любимец всей семьи. Но ни тогда, ни на обратном пути, хотя мы намеренно замедляли шаг, нам так и не удалось увидеть Фернанделя: он будто нарочно не показывался! Мы снова расплакались и плакали до самого отъезда родителей — зрелище было душераздирающее. Словом, наш месячный отдых в Карри-ле-Руэ оказался сущим мучением: слезы лились в три ручья, низвергались водопадом.

— Из-за вас уровень моря, похоже, поднялся, — изрекла мама.

Мы с радостью возвратились к нашим полям. На прогулках мы собирали одуванчики, рвали дикий лук-порей, который гораздо вкуснее того, что растет в огороде, лакомились ежевикой, попадалась нам даже айва.

А в школе меня уже ждала госпожа Жюльен: ведь в этом году мне предстояло получать аттестат об окончании школы.

Мне так хотелось получить его. Прежде всего, ради нее: ведь она мне столько помогала, столько со мной возилась, не могла же я ее подвести! Но боже, какая это была непосильная задача! Просидев несколько лет на задней парте, я почти не слушала объяснений учительницы. Я хорошо понимала, что толком ничего не знаю. Кое-что помнила о Наполеоне, потому что этот человек маленького роста мне нравился. Немного больше — о Жанне д'Арк, она была мне симпатична, и я вообще обожала святых. Но эти вершины французской истории одиноко возвышались над «бездной» моего невежества, где смутно виднелся — благодаря картинкам в учебнике — какой-нибудь «поселок на сваях» или «вигвам американских индейцев».

С каким-то отчаянием я пыталась наверстать потерянное время, а его, как известно, наверстать невозможно. Целыми днями сидела, уткнувшись в книги. Безжалостно терзала свою память. И даже перестала петь.

— Что это совсем не слышно голоса вашей маленькой Мирей?

— Ничего удивительного! — отвечала мама с такой гордостью, с какой другие говорят об экзамене на ученую степень. — Она готовится к получению школьного аттестата!

Иногда меня охватывало малодушие.

— О чем ты только думаешь, Мирей, — распекала меня госпожа Жюльен.

Назавтра, чтобы заслужить прощение, я приходила в школу с большим букетом цветов, которые собирала в любезных моему сердцу полях.

— Спасибо, это очень мило с твоей стороны, — говорила учительница. — Но чем тратить время, срывая ромашки, ты бы лучше как следует выучила тройное правило!

Дело шло туго, очень туго! По вечерам я засиживалась допоздна, а папа этого терпеть не мог: он требовал, чтобы свет гасили в восемь вечера.

— Но послушай, Роже, она ведь готовится к школьным экзаменам! Все в доме только об этом и говорили. Я лишилась сна, хотя до тех пор спала как убитая. Время от времени бабуля возмущалась:

— Да вы ее в дурочку превратите. И зачем только нашей девочке этот ваш аттестат? Он что, поможет ей рожать здоровых и красивых детей?!

— Не будь у меня школьного аттестата, — возражала мама, — меня никогда бы не взяли на службу в мэрию!

— Вовсе не он тебя спас, а Господь бог! Знаешь поговорку: Бог помогает блаженным, детям и пьяницам. Так что наша девочка под его защитой! Получит она ваш хваленый аттестат!

Увы, я его не получила. До сих пор помню, как растерянно я глядела на лежавший передо мной чистый лист бумаги. Вопрос был о Капетингах. Я же их всех путала друг с другом. А вот про Жанну дАрк или про Наполеона им даже в голову не пришло спросить. Папа, как мог, утешал меня:

— Мне сдается, Мими, что гораздо уместнее употребить в разговоре имя Жанны дАрк или Наполеона, чем имена каких-то там Капетингов!

Госпожа Жюльен смотрела на это совсем по-другому. Суровым тоном она заявила мне, что я ее сильно разочаровала. Мне пришлось остаться на второй год в том же классе: учитывая мой возраст (14 лет!), это был мой последний шанс. На сей раз я отправилась на каникулы, навьюченная книгами. О поездке в Карри-ле-Руэ не могло быть и речи.

Мы снова оказались в летнем лагере «Стрекозы» в Вильнёв-дез-Авиньон. Там-то я и встретила ясновидящую.

Она жила возле кладбища. Одна наша подружка услышала, как ее мать, великая поклонница гороскопов, упомянула об этой женщине. У многих из нас были велосипеды, и вот мы целой ватагой отправились к ворожее, кто, сидя в седле, а кто — на багажнике. Перед тем мы выгребли всю мелочь из наших копилок и явились к этой гадалке на картах, немало позабавив ее тем, что сразу столько девчонок захотели узнать свое будущее. Беседовала она с нами поодиночке. Первая же подружка, выйдя от гадалки, объявила:

— Я выйду замуж, и у меня будет много детей.

Вторая сказала просто:

— У меня будет много детей…

— Но ты прежде выйдешь замуж?

— Об этом она мне ничего не сказала.