Моя Супердевочка. Начало

Я замолчал. И даже ненадолго перестал дышать. Смотрел на стоявшую в противоположной части галереи Анну Блэр и тоже старался ни о чём не думать.

Три секунды. Пять. Десять…

– Теперь открывай…

***

Мне очень многое хотелось тебе сказать. Объяснить. Рассказать. Поделиться собственными тайнами на этот счёт. Но я прекрасно знаю, что это было бы просто лишним. Ты должна увидеть и пережить эти исключительные моменты сама, без чьей-либо подсказки. Сейчас это всецело твоё личное пространство и твой мирок, в который ты позволила себе впустить частичку из чужого мира. Частичку чужого взгляда, чужих чувств и чужого восприятия. Эта та невидимая замыленному глазу грань, которую можно перешагнуть/пропустить через себя только на ментальном уровне. Увидеть то, что не способен увидеть никто. Это можешь увидеть ты и только ты. Увидеть, прочувствовать, прикоснуться… пережить.

Никто за тебя это не сделает и, уж тем более, не объяснит, как такое возможно сделать в принципе. Всё равно, что соприкоснуться с чем-то ирреальным, познать то, чего вроде как нет и не существует. Прочесть в прописанных бездушной кистью глазах бездонный мир чужой души, заглянуть в их прозрачный, как стекло, омут, окунуться с головой в скрываемый там водоворот бурных страстей и тайных желаний…

Ты смотришь в эти глаза и понимаешь, что они действительно живые. Они чувствуют. По-настоящему! Без фальши и кокетливой наигранности.

Они смотрят на мужчину, который не воспринимается этим взглядом, ни как за постороннего, чужого или опасного. Такое естественное и откровенное доверие, которое хочется пить жадными глотками и пьянеть от его единственной в своём роде наркотической составляющей. Доверие, которое не купишь ни за какие богатства мира, как и нескрываемые в этих глазах чувства.

А эта едва читаемая на приоткрытых губах улыбка. Выцветшая бледность нежнейшей кожи лица. Чистота и невинность, которую так и не сумел передать ни один иконописец ни в одном из своих эпических полотен на библейскую тему. Зато здесь…

Здесь только он и она. Вдвоём. В тёмной комнате. Наедине друг с другом… Наедине со своими тайнами, о которых никто и никогда уже не узнает и едва ли сумеет прочесть в её глазах. Только прикоснуться к ним поверхностно и вскользь. Но и этого хватит с лихвой, чтобы пережить запредельную глубину нереальных для обычных смертных эмоций. При этом ни о чём не думая, не включая воображения, а просто пропуская эту совершенную красоту через свои глаза и собственную грешную сущность…

***

Я не помню, когда именно сошёл с места. Я перестал следить за временем практически сразу же, как замолчал и, как мне тогда казалось, проник ментально в голову Серой Шапочки. Взглянул её глазами на портрет и нырнул… В её душу, в её бушующий шторм сопротивляющихся друг другу в неравной схватке эмоций. В её лёгкую нервную дрожь и неровное дыхание. В гулкий, слегка учащённый пульс и даже в кровь… Туда, куда ещё никто до меня не нырял и едва ли теперь когда-нибудь нырнёт.

Конечно, я всё это себе навоображал. Но насколько для меня оно было настоящим и реальным. Живым. Бегущим бешеным током по моим жилам, атакующим немощную душу смертоносными ударами на поражение и только на поражение. Пусть и придуманным мною в доступных моим фантазиям пределах.

Даже, если я не увижу того, что так безумно хотел увидеть, когда достигну поставленной цели – плевать! Не велика потеря. Она всё равно уже моя и поймёт это уже окончательно буквально через несколько мгновений.

Ты готова?.. Готова по-настоящему в это нырнуть? Вместе со мной?..

Я остановился за её спиной и будто во сне поднял руку, чтобы скользнуть пальцами под длинные пряди карамельно-русого шёлка и обхватить под самой кромкой серого берета ласковым захватом горячую шею. И, само собой, она тут же вздрогнула, но не обернулась. Сделала этого только тогда, когда я несильно надавил на несколько чувствительных точек рядом с шейными позвонками, послав через них не озвученную вслух команду.

Заметно пошатнулась, когда попыталась двинуть ногой в чёрном полуботинке, но удержала равновесие благодаря моей руке и после этого уже повернулась ко мне лицом. Безошибочно и сразу уставившись в мои глаза своими. Широко распахнутыми, охренительно чистыми и ясными, притопленными пущенной прямо из души прозрачной, как брильянт, «кровью».

Она действительно плакала, но едва ли это осознавала. Так бывает. Редко, но бывает. Когда заглядываешь или ныряешь во что-то тайное, запретное и сокровенное, скрытое ото всех и не предназначенное ни для кого постороннего…