Моя вредная девочка

Анне стало жалко ее. Диана была ненамного ее старше возрастом, и девушка понимала, что брак ее отца и мачехи изначально был построен на расчете обоих: ее отцу нужна была молодая и красивая наложница, а Диана жаждала заполучить деньги ее отца. Оба получили друг от друга желаемое и отец решил больше не скрывать свое истинное лицо перед женой. Зачем ему прикидываться хорошеньким, если теперь Диана принадлежит ему на законных основаниях и уже не сможет сбежать?

– Даже не знаю, что на это сказать, – пробормотала Анна.

Девушка сейчас пребывала в отличном настроении. Она была увлечена молодым человеком, с которым познакомилась на свадьбе отца.

– Ясин, привет, – набрала она номер телефона этого красавчика, когда вышла из дома и села в свою машину. – Что делаешь? Не хочу показаться наглой, но может быть, сходим куда-нибудь пообедать?

Запрокинув голову, девушка счастливо улыбнулась.

– Хорошо.

***

Оставаться в ночную смену на одной территории с жаждущим ее начальником, Расима боялась. Она стала подыскивать себе другую работу. Считала, что только так сможет предотвратить его навязчивые «подкаты». И каждый раз, сталкиваясь с ним, представляла в красках в голове ужасы, которые может совершить под покровом ночи с ней этот «псих».

Однако Семен неожиданно притих и отстал от нее.

Когда Расима получила свою первую зарплату, то чуть не ахнула от неожиданности. Денег было много, раза в три больше, чем она получала, работая здесь уборщицей.

«Мне хватит их и на продукты на весь месяц, и на покрытие всех долгов. И я даже смогу позволить себе брать иногда такси, чтобы доехать до дома!» – с воодушевлением раздумывала она.

В очередную ночную смену она не могла сомкнуть глаз.

– Ложись и спи, – вернувшись из домика, в котором Клава делала уборку, посоветовала ей рыжая подружка.

– Я все-равно не усну, – ответила ей Расима.

– Ты представляешь? – зевнула Клава, запирая комнату на ключ и укладываясь на тюфяк, расстеленный на полу (уборщиц было трое и спать им всем приходилось, где придется: на разложенном диванчике, или на полу) – наш Семенчик сегодня забрал двух уборщиц и куда-то увез. Я тоже просилась поехать со всеми, но меня он не взял.

Расима оторвала взгляд от телефона и уставилась на подругу.

– Куда он их увозит? И зачем напрашиваешься с ними тоже? – удивилась она, представив вдруг всякие мерзости, которые мужчины совершают в-отношении женщин.

Даже в уборщицы на этой базе отдыха почему-то набирались молодые девушки с более-менее приятной внешностью (хотя и определенного социального положения).

«Клиенты, посещающие эту базу, не должны видеть перед собой уродин», – когда-то объясняла ей Ариана.

– Нет, ты опять надумала себе что-то не то! Такие поездки уборщиц, хозяева часто устраивают для себя, – ввела ее в курс дела Клава. – Девочки мне рассказывали, что их иногда увозят в личные дома и квартиры этих буржуев и приплачивают сверхурочно деньги за то, что те делают там уборку. Я слышала, что отец Семенчика постоянно просит уборщиц помочь его горничной сделать генеральную уборку. И короче, там такой домище! Везде люстры-хрусталь, мраморный пол, дорогущая мебель и ковры, к которым боишься притронуться… Я бы хотела посмотреть, на дом нашего начальника, – задумчиво прошептала Клава.

Расима задумалась, глядя куда-то перед собой.

Она вспомнила огромную кухню и гостиную в том доме, где сейчас живет ее сестра Диана. Вспомнила, как раскрыв рот от удивления, разглядывала все в нем. В противовес, ей вспомнились и старые потрепанные мамины панталоны, которыми она лупила своего начальника у себя дома. Ей даже стыдно стало оттого, что Семену довелось увидеть, в какой нищете и убогости она живет со своей больной матерью.

Красная от стыда она улеглась рядом с Клавой и постаралась заснуть.

***

…Семен проснулся, сидя в кресле охранника и вышел из комнаты. Руки, ноги и спина его от неудобного сидения затекли и хотелось размяться. Он медленно прошелся по владениям своего отца и взглянул на закрытое, зашторенное изнутри стекло пустой кассы.

Ему захотелось удостовериться, что кассирша ночует здесь. Тихонько прошел к комнате персонала и посмотрел через стеклянное окно.

Свет из освещенного коридора падал в эту темную комнату, и мужчина разглядел спящую на диване блондинку.

Поерзав у окна, Семен оглядел комнату и успокоился, увидев на полу на матрасе рыжую голову уборщицы Клавы.

«А где же Расима?» – машинально пронеслось в мыслях и приглядевшись, Семен увидел, как в темном углу сидит его Расима. Смуглая, темная, она и сама сливалась с темнотой и только белки ее злых колючих глаз виднелись в черноте. Они смотрели на него с укором.

– О, черт! – прошептал Семен, приседая и убегая от окна.

Он вернулся в свою комнату и засмеялся, вспоминая злое лицо кассирши.

– Но почему они спят на полу? – вдруг нахмурился он.

***

– Ну нет, он – точно ненормальный! Я проснулась оттого, что свет «заиграл», – рассказывала Клаве утром Расима, – села, смотрю, а это он, придурок! Стоит и смотрит на нас, спящих, в окно! Нет, ну ты представляешь?!

Расима была очень возмущена.