Моя Вселенная (СИ)

У меня не было депрессии. Просто гребаное чувство собственной никчемности. Наверное, именно это сподвигло меня вернуться домой, хотя бы ненадолго. Говорят, родные стены лечат, но разве во мне осталось что-то от меня прежней? Я отправлялась туда, чтобы найти ответы и завершить то, что не смогла закончить в прошлый раз. Отказаться от всего или принять действительность, как она есть.

Иногда я задумывалась, отмотай время на полтора года назад – изменила бы я события своей жизни? Нет! Так же как дай мне книгу с историей о моей судьбе – не загляну на последнюю страничку. Я верю в предопределённость, если так случилось, значит, это кому-нибудь нужно.

Вчера вечером, когда я возвращалась домой, в почтовом ящике обнаружился конверт. Обратным адресом значился мой дом. Я была крайне удивлена, что в эпоху всемирной паутины Алина воспользовалась старой доброй почтой. Не теряя ни секунды, я разорвала конверт, совсем не ожидая увидеть там открытку-приглашение.

Красиво оформленная крафтовая бумага, на которой каллиграфическим шрифтом был выведен текст: «Дорогая Венера, приглашаем Вас на торжественное бракосочетание Дениса и Дианы». Дальше не читала – расплылась в широкой улыбке. Молодец друг, добился своего, я всегда в тебя верила. Как жаль, что я настолько потонула в своей обиде, что закрылась и от вас тоже.

В голове пронеслась мысль о том, что как я сбежала от своего прошлого и людей, которых в нём оставила, так и оно ворвалось в мою жизнь обратно, словно бумеранг, запущенный далеко с надеждой, что, может быть, вот сейчас получится сломать систему. Но он вернулся, и я не была готова к этому.

Тем не менее, мне было приятно, что друзья обо мне не забыли. Пробежав глазами оставшийся текст, сделала пометку, что свадьба в эти выходные. У меня в запасе всего несколько дней. Я сделала быстрый звонок и смогла с легкостью взять себе отгулы на неделю.

На волне эйфории от предстоящей поездки домой и встречи с друзьями в рекордные сроки собрала чемодан – профессиональный навык. Бросила несколько комплектов одежды, белья и два платья: одно черное коктейльное, другое собиралась надеть на свадьбу – блестящее, цвета шампанского в самый пол, с лифом корсетом и разрезом до середины бедра. Платье, которое я увидела в итальянском бутике и мимо которого не смогла пройти, дождалось своего часа.

Я выехала рано утром, чтобы уже вечером пить с Алиной наш любимый какао с маршмеллоу. Заезжая в нашу область, я кинула взгляд на часы: поздно, надеюсь Алина ещё не спит, потому что предупредить о приезде я забыла.

Было уже темно. Лето закончилось, и на смену ему пришла хозяйка осень, которая ознаменовала своё присутствие проливным дождём. Вечером дорогу заливало крупными каплями, и казалось, эта туча меня преследует, потому что на протяжении всего пути дождь не сбавлял обороты.

Мой путь представлял собой серпантин, проходящий по полям и лесам, изредка встречались придорожные закусочные и заправки. На очередном крутом повороте, снизив скорость и осветив фарами остановку, я заметила стоящую женщину, ёжившуюся от холода.

Я никогда не подвожу людей. Не подвозила. До этого момента.

Остановившись, я предложила докинуть её до города, который был уже близко. Она отнекивалась, ссылаясь на скорый автобус и мокрый плащ. Я не хотела настаивать, но проклятое чувство одиночества не отпускало меня всю дорогу, поэтому идея провести время с живым человеком, а не с Европой плюс, грела мою душу.

После нескольких минут препираний она все же села. На вид женщине было около сорока пяти, аккуратно и прилично одета, но без излишеств. Я в своем базовой футболке от Томми Хилфигера и «дизелевских» джинсах выглядела рядом с ней, мягко говоря, претенциозно.

Мне хотелось немного поддержать эту грустную женщину. Спрашивать, что она делала в лесу, было бессмысленно. Я знала, что за лесом находится кладбище - я приезжала туда часто к отцу. Черный платок, который женщина теребила в руках, выдавал цель визита в эту глушь.

Она назвалась Еленой и замолчала. Я же в свою очередь стала для неё безмолвным попутчиком. Легкий джаз по радио и барабанящий дождь за окном, по всей видимости, активировали тот самый пресловутый режим поезда - откровенность с незнакомым попутчиком.

Мне всегда казалось странным в такие моменты осознавать, что мы готовы вести разговоры о личном, скрытном с незнакомцами, но по душам поговорить с близкими нам тяжело. Что это? Бегство от реальности или типичный страх оказаться в глазах близких людей не тем, кем мы являемся?

-  Я звала его Витом, - женщина улыбнулась, - представляете какая ирония? Он был летчик, - я краем глаза взглянула на неё.

-  Муж? - она отчего-то засмеялась.

-  Мой муж Сергей жив. У нас сегодня годовщина двадцать лет совместной жизни, - она вздохнула, - дома меня ждет вместе с сыном, ему пятнадцать, бог своих не дал, и мы сыночка взяли из дома малютки.

Она замолчала, я услышала её прерывистое дыхание и не осмеливалась нарушить эту тишину.