Моя жизнь

Мой последний сезон в клубе, 1995/96, вышел как под копирку похожим на последние месяцы работы в «Аяксе». Все предыдущие годы мы быстро и успешно работали на трансферном рынке, но в 1995-м правление клуба внезапно начало ворчать по поводу нашей трансферной политики. К примеру, я хотел привести в клуб талантливого полузащитника Зинедина Зидана из «Бордо», но они были невысокого мнения о нём, и этот интерес ни во что конкретное не перерос. Я также стал всё чаще замечать, что мои позиции в клубе подрываются, в том числе и некоторыми врачами, с которыми мы сотрудничали. Некоторым казалось, что они имеют статус неприкасаемых. Худшим моментом стала операция у одного из наших игроков, для проведения которой была приглашена команда специалистов. У дверей операционной один из врачей внезапно повернулся и сказал: «Это моя больница, я единственный, кто проводит здесь операции…» Поскольку игрок был уже в операционной, никто ничего не мог поделать. Даже несмотря на присутствие рядом людей, куда более опытных и квалифицированных в этой сфере, чем он, этот хирург решил поставить на первое место своё эго – оно было для него важнее, чем благополучие клуба, игрока, важнее, чем всё.

Низшей точкой этого, насколько я могу судить, стала операция, на которую пришлось лечь Жорди в конце 1995 года. Операция была на мениске, для хирурга-ортопеда, пожалуй что, самая простая из всех. К несчастью, операция пошла не так, как было запланировано, и это имело ужасающие последствия для карьеры Жорди. Даже сегодня он продолжает испытывать проблемы с коленом. Жорди был немного кривоногим, а когда у хирурга такой пациент, он должен не просто провести операцию на колене, но также учитывать то, как сустав будет поддерживать баланс; иначе проблема только усугубится. Это всё очень грустно на самом деле, потому как после этой операции он так и не смог начать тренироваться со стопроцентной отдачей, а значит, не мог сполна реализовать весь свой талант.

К апрелю 1996 года уже стало ясно, что впервые с момента моего прихода в клуб в 1988-м мы не выиграем никаких трофеев в сезоне. Меня вполне удовлетворяли шаги по обновлению команды, которые мы предприняли, но другие, негативные аспекты, касавшиеся всех игроков в целом, я принять не мог. Всё больше и больше информации утаивалось, а договорённости не соблюдались. Ситуация была крайне неприятная, и отношения ухудшались с каждым днём. Потом я внезапно прочёл в газете, что меня уволили, а Нуньес и Гаспар намереваются в скором времени представить Бобби Робсона в качестве моего преемника. Сюр какой-то. За несколько дней до этого у меня состоялся разговор с Нуньесом, мы обсуждали предстоящий сезон, и я сказал ему, что лично убедил Луиса Энрике перейти из «Реала» в «Барселону». Парень сделал это ради меня. Нуньес об этом знал, но молчал по поводу моего неизбежного увольнения.

Худшим во всей этой истории было, пожалуй, то, что меня временно заменял мой друг и правая рука «Чарли» Решак. Худшим потому, что на это он отреагировал так, словно это была абсолютно нормальная ситуация. Решак! Из всех людей именно он, человек, всегда оппонировавший Нуньесу в гораздо более жёсткой форме, чем я! На первой же своей тренировочной сессии он незамедлительно получил по шее за свои убеждения. Жорди отказался тренироваться под его началом. Всё тут же переросло в конфликт. В конечном счёте, было принято решение поставить Жорди в состав на домашний матч с «Сельтой» из Виго, чтобы не злить болельщиков. К счастью, это решение стало судьбоносным и оставило в памяти замечательные воспоминания: после того как «Барса» пропустила дважды и стала уступать 2:0, Жорди вместе с другими игроками приложил свою руку к камбэку, и игра была выиграна 3:2. Но самым лучшим во всём этом было то, что после победного гола он покинул поле, вынудив Решака аплодировать ему стоя. Когда матч завершился, Жорди объяснил свой поступок тем, что хотел предоставить болельщикам возможность отблагодарить своего отца.

И этот матч стал последним для Жорди в футболке «Барселоны».

Было грустно, что в «Барселоне», как и в «Аяксе», всё закончилось таким образом. В каком-то смысле я видел своей миссией изменение имиджа «Барселоны», который она приобрела за годы, имиджа богатейшего клуба, который никогда не играл в красивом стиле. Потому тот факт, что я был успешен в своей работе с клубом, не просто означал, что я добился поставленной цели, он также показал, что мои обязательства перед клубом касались далеко не только выполнения тренерской работы. Но самой серьёзной проблемой «Барселоны» был сам клуб. Там кругом политика. Это объясняет мою антипатию по отношению к цирку совета директоров, члены которого лишь прикрывались благодушными намерениями ради собственной выгоды, а сами при этом сводили клуб в могилу. Но в конечном итоге маски были сорваны. Так случилось в «Аяксе» с Хармсеном, та же участь постигла и Нуньеса в «Барсе». Я рад, что больше не участвую во всём этом.