Моя жизнь

Картахена — прекрасный город, окруженный старинной крепостной стеной. Пастрана вышел с нами на улицы, где мы встретились с правительственными служащими, борцами с торговцами наркотиками и людьми, пострадавшими от насилия, включая вдову офицера полиции, погибшего при выполнении своего долга, — одного из сотен людей, которых убили, потому что они были честными и храбрыми. Андрес представил нас с Челси группе очаровательных молодых музыкантов «Дети Валленато» — так называлась их родная деревня, находившаяся в районе, где насилие было повседневной реальностью. Одетые в национальные костюмы, они в тот вечер пели о мире и танцевали; Пастрана, Челси и я танцевали вместе с ними на улицах Картахены.

В конце первой недели сентября я наложил вето на законопроект, отменявший налог на недвижимость, а затем объявил о том, что отложу решение о развертывании национальной системы противоракетной обороны, пока не будет избран мой преемник. Я принял участие в избирательной кампании Хиллари в штате Нью-Йорк, а затем отправился в Организацию Объединенных Наций на саммит, посвященный Миллениуму. Это была самая представительная в истории ассамблея мировых лидеров.

Моя последняя речь в ООН стала кратким, но страстным призывом к международному сотрудничеству по вопросам безопасности, мира и общего процветания, к тому, чтобы построить сообщество, которое будет жить, руководствуясь простым правилом: «С каждым нужно считаться; у каждого есть своя роль; нам всем будет лучше, если мы станем помогать друг другу».

После своего выступления я спустился в зал и сел рядом с Мадлен Олбрайт и Диком Холбруком, чтобы послушать следующего оратора — Мохаммеда Хатами, президента Ирана, где в последние годы прошли выборы президента, депутатов парламента и органов муниципального управления. На всех эти выборах реформаторы получили от двух третей до 70 процентов голосов. Проблема заключалась в том, что по иранской конституции совет исламских фундаменталистов, возглавляемый аятоллой Сайедом Али Хаменеи, обладал огромной властью: он мог отменять законы и запрещать тому или иному кандидату занимать государственную должность. Совет также контролировал операции иранской разведки за рубежом и финансировал террористов. Мы пытались наладить отношения с Хатами и установить больше личных контактов. Я также заявил, что Соединенные Штаты совершили ошибку, поддержав свержение законного правительства в Иране в 1950-х годах. Я полагал, что этот мой жест уважения поможет добиться успеха вновь избранному президенту.

Мы с Кофи Аннаном пригласили всех на традиционный обед. По его окончании я, как обычно, стоял у своего стола и обменивался рукопожатиями с теми лидерами, которые, прощаясь, подходили ко мне. Я думал, что последним будет представитель Намибии — человек огромного роста, возвышавшийся надо мной. Но когда он отошел, я увидел еще одного руководителя, которого до того момента заслоняла широкая спина намибийца, — это был Фидель Кастро. Он протянул мне руку, и я ее пожал, став первым американским президентом, обменявшимся с ним рукопожатием, более чем за сорок лет. Фидель сказал, что не хотел меня беспокоить, но подошел, чтобы выразить мне свое уважение, перед тем как я покину президентский пост. Я ответил: «Надеюсь, настанет день, когда наши страны примирятся».

После ассамблеи ООН ОПЕК объявила, что увеличит производство нефти на 800 тысяч баррелей в день, затем в Вашингтон прибыл с официальным визитом президент Индии Ваджпаи, а 19 сентября Сенат вслед за Палатой представителей одобрил законопроект, устанавливающий долговременные торговые отношения с Китаем, устранив, таким образом, препятствия для его вступления в ВТО. Я был убежден, что через некоторое время это событие будет признано одним из самых важных достижений в сфере внешней политики за восемь лет моего президентства.

Для Хиллари сентябрь оказался удачным. 12-го она выиграла предварительные выборы и одержала уверенную победу в Буффало над Лацио в дебатах, которые вел Тим Рассерт. У Лацио возникло три проблемы: он говорил, что находившаяся в депрессии экономика штата Нью-Йорк якобы начала возрождаться; использовал вводящий в заблуждение рекламный клип (за который ему пришлось отвечать), в котором утверждалось, будто бы сенатор Мойнихен поддерживает его, а не Хиллари; а также пытался предъявить моей жене необоснованное обвинение в нарушении правил финансирования избирательной кампании.

Все, что нужно было делать Хиллари, — сохранять самообладание и хорошо отвечать на вопросы, и это у нее отлично получалось. Через неделю опросы общественного мнения показали, что она опережает Лацио, набрав 48 процентов голосов против 39, и особенно широкой поддержкой пользуется у обеспеченных женщин из пригородных районов.