Моя жизнь

Я пригласил для каждого гидроплана пилота и механика. Гидропланы были доставлены в Кингс Бей [45] (Свальбард) весною 1925 года. 4 мая все было готово к старту, и к этому дню все собрались на Свальбарде. Кроме Элсворта и меня, здесь были Рисер-Ларсен [46] и Дитриксон — пилоты и Омдаль и Фейхт — механики.

Когда мы собрались для первого «военного совета», Рисер-Ларсен сообщил нам весьма ошеломляющую новость. Он узнал, что итальянское правительство намерено продать дирижабль «№ 1» и что цена его, наверно, не превысит 400.000 крон. Мы были столь же удивлены, как и восхищены. Ни Элсворт, ни я никогда не думали, что можно так дешево приобрести дирижабль. Мы никогда не остановились бы на гидропланах, если бы знали о существовании такой возможности. Нашей целью был перелет через Северный Ледовитый океан, с материка на материк через Северный полюс. С гидропланами этот перелет являлся рискованным предприятием, но мы были счастливы подвергнуться этому риску в надежде на удачный исход, тогда как с дирижаблем успех предприятия являлся вполне возможным.

Элсворт сейчас же обещал предоставить 100.000 долларов на покупку «№ 1», если Рисер-Ларсен сумеет подтвердить достоверность продажи. Мы решили, однако, не откладывать предполагаемого полета на гидропланах, но единодушно согласились на следующее лето во что бы то ни стало повторить полет уже на дирижабле.

У меня имелись особые причины быть восхищенным известием о «№ 1», так как около двух лет назад я побывал в качестве гостя на борту этого дирижабля и совершил на нем короткий перелет. И впоследствии я не терял его из виду и отметил его неоднократные удачные полеты, доказавшие мне, что радиус его действия достаточно велик для перелета через Северный Ледовитый океан. Конечно, потребуются кое-какие небольшие переделки. В частности, необходима была конструкция твердого носа, дабы получить возможность пришвартовывать дирижабль к мачте, вместо того чтобы помещать его в закрытый ангар Я ликовал от счастья при мысли, что наконец-то моя мечта о почете через Северный Ледовитый океан стоит на пороге осуществления.

Наши два гидроплана Дорнье имели номера «№ 24» и «№ 25» Элсворт, Дитриксон и Омдаль поместились на «№ 24» в качестве навигатора, пилота и механика, в то время как я, Рисер-Ларсен и Фейхт исполняли соответствующие обязанности на «№ 25».

Мы покинули Свальбард 21 мая 1925 года и взяли курс на Северный полюс. Так как мы теперь были уверены, что на следующий год осуществим перелет на дирижабле с материка на материк, то решили рассматривать настоящую попытку как развернутую рекогносцировку. Мы намеревались тщательно изучить состояние льда как можно дальше к полюсу, в особенности в отношении возможности посадки на него. Быть может, нам удастся открыть существование какой-нибудь новой земли, так как эта часть Северного Ледовитого океана была еще совсем не исследована.

Каждый гидроплан был снабжен горючим для полета на 2600 километров .

Достигнув 88° северной широты — приблизительно в 1000 километрах от Свальбарда, — мы в первый раз за все время полета заметили под собою открытую воду. Желая удостовериться, что это не был обман зрения, мы описали несколько кругов на небольшой высоте. При этом задний мотор «№ 24» стад давать перебои, вследствие чего нам пришлось пойти на посадку. Место для спуска словно было приготовлено для нас самой судьбой. Во всяком другом пункте нашего полета на протяжении 1000 километров нам пришлось бы спуститься на неровный торосистый лед, что означало почти неизбежную поломку наших аппаратов.

Небольшая полынья, куда мы спустились, была как раз таких размеров, что мы могли рассчитывать на благополучный спуск. Наш гидроплан «№ 25» ударился о льдину в конце полыньи, но, к счастью, успел к тому времени настолько потерять скорость, что при этом не пострадал.

Мы лихорадочно принялись за работу, пытаясь спасти «№ 25» Вскоре мы заметили нечто, что заставило нас прибавить усердие — вода в полынье стала замерзать. Через шесть часов после нашего спуска она замерзла окончательно. Несмотря на это, нам общими усилиями удалось высвободить аппарат из ледяных тисков.

Мы находились в чрезвычайно критическом положении: в 1000 километрах от населенных мест мы опустились среди льдов на аппаратах, приспособленных исключительно для посадки на воду, причем мотор одного из них был выведен из строя, а запасов продовольствия при полных пайках хватило бы приблизительно на три недели.