Моя жизнь и стремление. Автобиография

То, что материально считается свободой, стало для меня тюрьмой, работным домом, пенитенциарным учреждением, в котором я томлюсь вот уже как тридцать шесть лет, и, кроме моей нынешней жены, не нашел ни одного человека, с кем мог бы поговорить как тогда с незабываемым католическим катехизатором.

Я жил и работал не для себя, а только для других. То, что заслужил, у меня отняли обманом. То, что я спас, у меня украли. Всем было разрешено делать со мной все что угодно, потому что везде они находили адвоката, который вел их дела. Кто угодно мог заподозрить, оскорбить, ударить меня, потому что везде был параграф, защищавший его.

Мне пришлось судиться за свою собственность в течение шести лет, а когда я выиграл дело, долгое время ничего не получал и в течение двадцати двух месяцев подвергался предварительному дознанию на предмет лжесвидетельства.

Я веду судебные тяжбы уже почти десять лет и до сих пор безрезультатно. По-другому закон не хочет.

Между тем, однако, я был как осужденный, которого каждый может толкать, мучить и истязать как угодно, если только сумеет вооружиться одним из тех параграфов, которые являются идеалом всех «умелых» юристов.

Да, я все еще заключенный, осужденный!

Десяток судебных исков держали меня так, что я не мог бежать, и все, кто хотели от меня денег, но не получали их, действовали как дисциплинарные взыскатели и били меня.

Я хотел самого лучшего всем тем, для кого я пишу, для их внутреннего и внешнего спасения, их настоящего и будущего счастья. Что мне дали за эту добрую волю? Презрение, издевательства и насмешки!

Когда я был осужденным, я им не был. И теперь не я один, но являюсь одним из них. Почему?

А вы смеетесь над тем, что я пишу образно? Разве для нас, самых бедных, Ад и Чистилище не образы?

Где ад, как не в тебе? И где чистилище, если не у нас?

Я имею в виду это чистилище, когда символически говорю о своей «Кузнице призраков», чье ужасное время я преодолею сегодня или завтра.

У меня нет злобы ни на кого, потому что знаю, что так и должно быть.

Моя работа заключалась в том, чтобы вынести все тяжелое и вкусить все горькое что здесь есть, чтобы испытать и выдержать; теперь я должен использовать это в своей работе.

Горечи во мне нет, потому что знаю свою вину. И то, что другие вынужденно делали против меня, я не удерживаю.

Я прошу только об одном: дайте мне время наконец-то приступить к этой работе!

После тяжелого рабочего дня моей жизниТруд должен быть завершен в святой старости.И о том, что желал бы еще увидеть,

Я спою вам на арфе и псалтыри.Не для себя я жил с вами,Я отдал вам все, что дал мне Бог.И если воздаете за любовь ненавистью,Что ж, мне хватит и такой благодарности.После долгого дня страданий моей жизниТеперь я отдаю все горе в руки Божии.И то, с чем еще могу встретиться здесь,Он доведет все до счастливого конца.

У меня есть вина, та, что вы возложили на меня,Конечно, не на меня одного,Но то земное, что из-за этого меня волнует,Я просто хочу поведать это Небесам.После тяжелого дня испытаний в моей жизниСлова мастера скоро будут услышаны,Однако каким бы ни было решение,Это принесет мне лишь спасение.Я радуюсь. Замок подземелья отдребезжал,Я, наконец, наконец-то сейчас свободен.

Прощай! И если кто-то еще заблуждается во мне,Вполне может продолжить питать ненависть.

Конец.

Послесловие от переводчика

На этом для нас заканчивается автобиография Карла Мая, но не его биография. И даже не его книга.

По некоторым данным литературоведов, исследующим творчество Карла Мая, в тексте книги, в самом ее конце не достает еще 50 страниц.

«В конце этого тома я вернусь к началу, к своей старой, дорогой сказке „Ситара“, с которой я начал». (Глава «Достаточно», Карл Май)

Вероятно, там была снова сказка о Ситаре с некоторыми интерпретациями, история об Ардистане и Джиннистане с некоторыми нюансами, а также что-то еще, о чем мы вряд ли теперь сможем узнать.

22 марта 1912 года по приглашению Австрийского академического Общества литературы и музыки Карл Май присутствовал в Вене. Он прочел лекцию «Вверх, в царство благородного человечества!» (Или еще это можно перевести как «Ввысь, в страну великодушных людей!»)