Моя жизнь после смерти

Мы не признаём земной принцип третьего исключённого ("исключённого третьего", как сформулировал Аристотель), который утверждает, что высказывания могут быть только истинными или ложными. Вся онтология земных мыслителей насыщена выражениями вроде «быть», "я не являюсь", "я существую", без малейшего права выбора других форм иного содержания.

Пока вы сами не отрегулируете формы информативной коммуникации, процесс поиска истины будет очень трудным и медленным.

)+(UMMO

Если вы считаете это революционным вкладом в философию, я вполне согласен. Хотя неаристотелевская логика, включающая ранее упомянутое

исключённое третье, пусть её по-прежнему и не признаёт академическое большинство западного мира, появилась из вполне земных источников ещё в двадцатые годы нашего столетия. В то десятилетие, когда квантовая неопределённость поразила физику, два математика, Броувер и Лукашевич, независимо друг от друга предложили многомерную логику, не ограниченную дуализмом "или—или" Аристотеля.

Другие видные вклады в неаристотелевкую логику сделаны математиком Джоном фон Нейманном и семантиком Альфредом Кожибским. Джон фон Нейман ещё в 1933 году предложил обсуждать новые парадоксы квантовой механики на языке трёхмерной логики "истинно—ложно—может быть" (исключённое третье), а Альфред Кожибский в том же году предположил, что большинство человеческих конфликтов, в том числе войны, вызываются позицией "или—или" и что мы могли бы общаться с меньшей враждебностью в n—мерной логике, построенной не только на да и нет, но включающей третье с таким количеством степеней вероятности, каких требует ситуация. То есть:

1 нет

2 20 процентов вероятности

2,5 25 процентов вероятности

… и т. д…

9,0 90 процентов вероятности

10 да

В пятидесятые годы математик Анатолий Рапопорт предложил четырёхмерную логику. Весьма полезную, по моему мнению. В этой логике утверждения делятся на истинные, ложные, неопределённые (на данном этапе) и бессмысленные (неопределённые всегда, потому что ни один опыт не сможет их ни доказать, ни опровергнуть).

А в 196 году математик Лофтий Цаде разработал нечёткую логику, очень похожую на логику Кожибского, но математически более точную. Хотя эта логика до сих пор считается «спорной» на Западе, она уже успешно встроена в самые современные компьютеры и другие новинки электронного приборостроения, поступавшие с 199 года из Японии.

В нечёткой логике Цаде мы можем не только оценить степени вероятности а-ля

Кожибский, но и степени наличия или оставшегося наличия. Иными словами, там, где Аристотель позволяет нам только сказать "В Сенате США заседают одни придурки" или "В Сенате США не заседают одни придурки", а фон Нейман и Кожибский дают нам возможность оценить вероятность того, что в Сенате США заседают одни придурки, математический аппарат Цаде позволяет нам, если мы знакомы с фактами, точно утверждать, сколько наличных придурков мы найдём среди ста человек, заседающих в Сенате… 1, 10, 25, 53, 90 или…

Давайте рассмотрим менее забавный, но, возможно, более наглядный пример: в аристотелевской логике нам пришлось бы считать, что баночка кока-колы или есть в холодильнике, или её там нет. В n-мерной логике Кожибского вероятность того, что баночка кока-колы остаётся стоять в холодильнике, оценивается от 0 до 100 процентов, в зависимости от того, как много мы знаем. В нечёткой логике Цаде мы можем оценить, сколько наличной кока-колы остаётся в банке: полная банка, три четверти банки, полбанки… и пр.

Точно так же животное не обязано принадлежать к одному таксономическому семейству или просто не принадлежать ему. (Какой удар по креационистам, испытывавшим триумф при чтении шестой главы!).

В математике Цаде можно говорить так: "Это животное на 90 % принадлежит к семейству рыб и на 10 % — к семейству земноводных", "Это животное на 60 % принадлежит к семейству обезьян из отряда приматов, а на 40 % — к семейству гоминид из отряда приматов". Понятно? Так же, как банка кока-колы, в которой может содержаться 60 % кока-колы, а 40 % воздуха. Я же говорил, что не брошу вас блуждать в потёмках вместе с фундаменталистами…