Моё "долго и счастливо"

Было солнечно — настолько, что золотистые лучи проникали даже сквозь занавески кареты. Хотя то и дело набегала тень от то одного, то другого едущего у кареты всадника. Но всё равно солнышко, снег по обочинам дороги сверкает, птички поют — благодать.

— Да, Катрин, — вздохнул сидящий напротив Эд, тоном показывая, что пока его лучше оставить в покое.

Ну-ну. Ночью он весь такой усталый, вечером он “работает”, сейчас он, видети ли не настроен. Нет уж!

— Так что ты собираешься делать со мной, когда мы приедем?

Эд заметно погрустнел.

— Катрин, пожалуйста, положись на меня, я…

— Я просто хотела напомнить, — перебила я, — что твой отец от меня не в восторге, а Джоан, конечно, милая девушка, но у неё ей вроде как коронованный папочка, и он, кажется, мной тоже не доволен…

— Я знаю!

Я замерла, удивлённо глядя на него.

— Извини, Катрин, — вздохнул Эд. — Я, правда, всё понимаю. Я пообещал тебе, что мы теперь будем рядом. Так и случится.

— Я не хочу быть твоей любовницей, — я скрестила руки на груди. — Мне надоело, что обо мне болтают гадости на каждом углу.

Эд потянулся, взял меня за руку.

— Я знаю, — и, очевидно чтобы замять неприятный разговор, перебрался на свободное место ко мне. — Катрин, ты моя. Моя леди. Никто это не изменит.

Я посмотрела в его глаза и, хмыкнув, повернулась к окну.

Его бы устами да мёд… эх!

Мне ещё много о чём хотелось спросить: как он оказался в нашем мире, как оно ему показалось, про какой портал он говорил, какие отношения у него и Джоан… Но только я собралась задать хоть один вопрос, как почувствовала, что о моё плечо мягко ткнулось что-то тяжёлое.

Я обернулась. Эд клевал носом, пытаясь пристроить голову мне на плечо.

Я вспомнила, что со своей работой он закончил только сильно за полночь, а потом ещё невесть когда проснулся, и подвинулась поудобнее.

— Ложись.

Эд благодарно улыбнулся и тут же устроился, положив голову мне на колени и, кажется, тут же уснув.

Я смотрела, как он спит, такой расслабленный, беззащитный во сне, такой красивый… И на сердце было так хорошо и спокойно — странные чувства для этого мира.

Интересно, он всё ещё играет на флейте?

***

Поле полудня мы остановились, и Эд, проснувшись, пробормотал что-то про портал и выбрался из кареты. Какое-то время мы стояли — я кусала губы и, чтобы занять руки, тискала Беса, который словно ночью не наспался.

Голова закружилась почти сразу, как карета, дёрнувшись, поехала вперёд. Испугаться я не успела — всё прошло и мы, проехав совсем немного, снова остановились. Сидеть взаперти уже было выше моих сил, так что я оставила Беса и выбралась наружу.

Местность изменилась — только что мы ехали по лесу, а теперь были на лугу, в предгорье, и внизу сверкал в вечерних золотых лучах город. Я различила пару крестов, потом знакомый дворец… Ясно. Очевидно, голова кружилась из-за портала. О как, они целую карету и всадников переносить научились, хм.

Эдвард обнаружился неподалёку, верхом. А ещё к нашему небольшому отряду приближался ещё один — в клубах пыли и грохотом копыт по камням.

Я замерла, когда один из всадников вырвался вперёд, и я разглядела, кто это.

— За договором, значит, поехал, — прожигая Эда взглядом, хмыкнул король-колдун, осаживая коня. — Ну и как? Договорился?

Эд, не отвечая, повернулся к окружившим карету фрэснийцам:

— Отвезите леди Катрин во дворец. Через Северные ворота. И не останавливайтесь по дороге.

— Умно, Эдвард, — усмехнулся король, но в глазах его при этом не было ни следа улыбки. — Рад, что ты хоть это понимаешь.

Я вот ничего не поняла, но поспешила сесть обратно в карету, пока этот колдун меня не заметил.

Вскоре мы тронулись, но без Эдварда, как я убедилась, чуть отодвинув занавески.

Похоже, меня везли примерно так же, как из столицы Азвонии.

Зачем?

Мы не останавливались до самого дворца. Я гладила развалившегося на сидении Беса и кусала губы. Странная тишина угнетала. Я подспудно ожидала опасности и чувствовала себя без Эдварда очень неуверенно.

Зря боялась. Доехали мы без приключений. Меня отконвоировали в приготовленные для комнаты — другие, не те, что уже были у меня — богаче и удобнее. Молчаливые служанки, бросающие на меня странные, но отнюдь не дружелюбные взгляды, принесли воду, помогли разобраться с одеждой, сервировали ужин. А после — с удовольствием исчезли.

Я, держа мясной пирог, прислонилась к окну, выходящему на дворцовую площадь. Позади Бес, фырча, булькал в кувшине с разбавленным вином. Я хотела было его оттащить, но передумала, заметив, что от улицы — широкой для местного города — движется народ. И чуть позже разглядела в центре живого коридора небольшой отряд.

Очень это походило на то, как мы уезжали из Азвонии. Народ радовался, народ славил своего короля и принца — я явственно различала золотую макушку среди бурлящей людской массы.

А до меня, наконец, дошло, почему я ехала в карете и дворами.