Моё море (СИ)

Уродливые твари окружили сиэрнара и разом ринулись к нему. Скрутив иномирца, они разжали его челюсти и что-то запихнули в рот. Айрон отчаянно вырывался, пытался выплюнуть «угощение», но куда там! Моя попытка отвлечь внимание пленителей на себя закончилась ударом змеевидного хвоста в корпус, из-за которого меня швырнуло к стене и чувствительно приложило спиной о шершавый камень. Больно! Только это всё мелочи, скоро болеть ничего не будет, как не будет самой и жизни.

Вскоре движения моего друга стали вялыми, и он в итоге обмяк. Осел на пол нашей камеры безвольным мешком и смотрел мутными глазами в пространство, изредка моргая. Тейны потеряли на время к нему интерес, и я смогла подобраться к парню.

— Господи, Айрон, что с тобой? — тормошила я его, пребывая в состоянии надвигающейся истерики. — Что они тебе такое дали? Скажи что-нибудь! Пожалуйста!

— Маша, — произнёс он, еле ворочая языком, — прости. Мне так жаль. Не этого я хотел, моя милая Отани.

Второй раз я слышу это странное слово. Айрон говорил мне, что это аналог нашего «мэм», но я не верю, чувствую, лукавит. Но истинное значение мне уже не узнать. Грустно. А видеть его настолько беспомощным жутко. Даже когда парень болел и кожа с него слезала пластами, он был куда живее, сколько раз только характер свой демонстрировал! Сейчас же лишь лежит и смотрит глазами, полными грусти и вины. Это неправильно!

Но кому есть дело до моего мнения? Точно не тейнам. Змеехвосты подхватили парня под руки и потащили вверх, один из них хватанул за руку меня, оставляя глубокие кровавые борозды от когтей, и тоже дёрнул вверх.

Нет! Не хочу! Я не выдержу наблюдать, как моего волшебного русала приносят в жертву!

Моих трепыханий «конвоир» даже не заметил. Слёзы смешивались с морем, позволяя скрыть, в каком отчаянии я пребываю. Не сталось ничего, даже надежды. Моё будущее — несколько минут сводящего с ума кошмара, потом смерть, и хорошо, если быстрая.

Вскоре нас втащили в ещё одну пещеру, которая выглядела куда помпезнее камеры, где держали нас. Камень стен, полов и потолка был тщательно отполирован. На высоте в примерно три человеческих роста висели странные светящиеся зеленоватым светом шары. У стен стояли, судя по всему, столы. Около них замерло множество тейнов, которые не издавали ни звука. Но больше всего внимания привлекал каменный стол в противоположенном конце зала, за которым находился каменный овал, что сейчас сиял ярким белым светом. Это сияние слепило и завораживало разом. Поэтому я не сразу заметила тейна с красной чешуёй, недавно посетившего нашу тюрьму и вынесшего нам приговор.

Когда меня поволокли в сторону, а Айрона вперёд, я не выдержала и закричала. Я звала его, но сиэрнар оставался безучастен, и всё, что мне оставалось, это бессильно оплакивать его и свою жизни.

***

АЙРОН

Не знаю, что за дрянь скормили мне тейны, но действовала она премерзко. Лишала возможности двигаться и говорить, при этом сознание оставалось ясным. Оттого становилось лишь невыносимее. С огромным трудом наскрёб сил ответить Маше, попросить прощения за всё. За нервы, за все неприятности, а главное — за происходящее сейчас. Меньше всего на свете я желал стать причиной её гибели, но стал. Ведь эти твари охотились именно за мной, девушка оказалось просто жертвой.

Я почти ничего не видел, но всё слышал. Как звала меня Мария, как всхлипывала в ужасе. Мне и самому было страшно. А ещё так горько и обидно! Землянка правильно ругала меня: я глупый мальчишка, несмотря на то, что в годах куда старше её. Скольких проблем можно было бы избежать и насколько приятнее была бы жизнь, будь я умнее и мудрее! Ведь каждый шаг, каждое верное и правильное решение происходили путём моего немыслимого сопротивления и кучи душевных сил, моих и моей Отани.

Как всё просто! Когда смерть овевает лицо ледяным течением, отпадает всё наносное и остаётся истинное. Сколько времени я внушал себе, что сама мысль о связи с кем-то иного происхождения отвратительна? Но разве от этого Мария перестала быть красивой молодой девушкой? Нет! Она была той, к которой тянулось всё моё естество, но я возводил баррикаду за баррикадой, лишь бы оградиться от этого. Придумывал сотни оправданий и отговорок для себя. Меня влекло к ней физически, но главное, к ней стремилась моя душа.

У сиэрнаров считается особой удачей встретить Отани, или избранника. Того, кто идеально подходит по всем показателям. Бесчисленно много раз я слышал, что это чувствуется сразу, никто не пробуждает внутри столько живых эмоций и стремлений, как уготованный судьбой… сиэрнар или, в моём случае, человек. Но я, и правда, выходит, сопляк, ведь всё сваливал на новость обстановки и нужду выжить и приспособиться, попутно, сам того не замечая, пытаясь делать всё, чтобы стать лучше. В понимании Марии. Боги! Какой я слепец! И вот теперь я стал причиной её гибели!