Моё тайное увлечение

– Вы офигели, что ли, все? – возмущается Зар. – Ксюш, подтверди, что у них нет ни одного шанса против меня!

Я открываю и закрываю рот, не зная, что ответить. Лицо горит, сердце бешено стучит, находясь в шоке от неожиданного и столь пристального внимания.

– Ксю, если хочешь, можешь их просто послать, – предлагает Рома. – Или их могу послать я.

– Нет, не нужно, – тихо отвечаю я, потому что посылать кого-либо некрасиво, а затем прячусь за стаканом, делая несколько горьких глотков подряд, чтобы избежать новых вопросов.

Кроме пива, в этом мне помогает незнакомый парень, который, подходя, протягивает руку Роме:

– Здорово! Я тебя знаю. Ты работаешь в лавке «У дома» на Строителей, да?

– Работал, – коротко кивает Рома, пожимая в ответ его ладонь и бросает быстрый и, кажется, недовольный взгляд на Мишу, на что тот отворачивается в сторону. – Уволился пару дней назад.

– Значит, слышал, что склад Гасана обчистили?

– Слышал.

– Ты поэтому ушёл?

– А ты чё такой любопытный? – поворачивается к нему Миша. – Больше всех надо?

– Остынь, чувак, мы просто разговариваем.

– Чуваком будешь называть того, у кого… – выплевывает Миша почти у лица недоумевающего парня.

– Э-э-э, парни, – подскакивает Зар и за плечи оттесняет их друг от друга. – Не будем Машке портить вечер тупыми разборками, лады?

– Я вообще-то и не собирался, – поджимает губы парень и уходит.

– Мих, чё взъелся-то на парнишку? – вновь смеётся Зар. – Думаешь, мордобоем сможешь увести у меня девчонку? А вот и фиг. Моя Ксюша против насилия. Забыл, как она заступилась за Ромыча? Полицией! Да же, Ксюш?

Надо мной нагло насмехались. Что неудивительно. Но проглотив эту насмешку и кивнув, я всё же не могла не радоваться, что Зар при помощи меня пытается переключить внимание Михаила. Уж лучше так, чем разборки на пустом месте.

– Что, Белова? – появляется возле нас Аня и садится на колени к Олегу, обняв того за шею одной рукой. – Наши мальчики слетелись на тебя, как мухи на…

– Ань, – предостерегающе зыркает на неё Рома.

– Варенье! – смеется она, откидывая голову назад. – Я хотела сказать варенье! А ты что подумал, Чижов?

– Это и подумал, – хмыкает он.

– Ро-о-ом, – игриво тянет она и обхватывает его колено пальцами, поглаживая. – Может, ты нам сыграешь? От этих басов уже голова болит.

– Точняк, Ромыч, – подхватывает идею Зар и уходит, чтобы через две минуты вернуться с гитарой, по пути отключив колонку. Тут же раздаются возмущённые крики, на что Зар выставляет ладонь и авторитетно заявляет: – Спокойно. Время послушать настоящую музыку.

Я вся подбираюсь, обрадованная тем, что буду непосредственным слушателем, которому, возможно, удастся поймать взгляд исполнителя. Да даже если не удастся, просто наблюдать за его лицом во время исполнения – моя заветная мечта.

Пока Рома, ухмыляясь, укладывает на колени гитару, я замечаю, как все остальные, переговариваясь значительно тише, чем до этого, подходят ближе, садятся на свободные места, готовясь слушать или подпевать.

Моё сердце наполняет восторг, потому что я наконец чувствую себя причастной к происходящему. Я сейчас здесь, рядом с ним. Даже открыто улыбаюсь Зару, когда он вновь садится на прежнее место, обнимая меня за плечи.

Это что-то невероятное. Словно происходит не со мной.

– Ксю, – смотрит на меня исполнитель моих мечт, приковывая ко мне тем самым внимание и остальных. – На правах гостьи можешь выбрать песню. Хочешь?

– Ночная птица! – не задумываясь выдаю я.

Рома лукаво сужает на меня глаза, а Аня возмущается:

– Фу, она же скучная… Нашла что выбрать!

– Заткнись, Ань, – перебивает её Зар.

Та недовольно морщится и, вздернув подбородок, отворачивается, а Рома начинает играть… Опускаю глаза на сильные руки, желая запечатлеть на подкорке каждое движение длинных пальцев, ловко перебирающих струны, звуки которых вызывают трепет в самой душе, словно играя внутри.

Потрясающие чувства. А потом Рома начинает петь, своим голосом рождая во мне ощущения, которые не передать словами.

– О чём поёт… ночная птица, одна в осе-енней тишине…

Поднимаю глаза на лицо певца и ловлю его прямой взгляд. Он поёт для меня. Его взгляд завораживает, не отпускает. А я и не хочу отводить глаза. Мне нравится то, что происходит. Мне нравятся эти чувства. Этот трепет и восторг.

Кажется, я счастлива, как никогда прежде. Благодаря ему.

Сцена восьмая

После «Птицы» ребята во главе Ани настояли на более весёлых и нормальных – по её же словам – песнях. Почти все подпевали, Зар, не всегда попадая в слова, надрывал горло у моего уха, попеременно дергая меня и выразительно играя бровями с намёком, чтобы и я присоединялась. Сначала я отнекивалась, улыбаясь одними губами, но спустя некоторое время всё же решилась тихонечко подпеть некоторым знакомым композициям.

В общем, песни и пиво лились рекой. Солнце клонилось к закату, принося с собою некоторую прохладу, но я её почти не замечала, разгорячённая весельем остальных. Само сердце пело от осознания, что всё происходит наяву.