Молчаливый полет

Когда, уча ребячьей грамоте,Про ад рассказывали мне,Я закреплял в покорной памятиСлова о дивной старине.Я после слышал — «плюнь на Библию»,Я слышал — «плюнь и не греши»,Но — яд мечтаний! — как я выплююТвой тихий омут из души?Пускай он тих — в нем черти водятсяИ держат в адовом пленуНевинную, как богородица,И небывалую жену.Ей светят розовые факелыНа топком омутовом дне,Куда их выронили ангелы,Летая в темной вышине.

И бледным символом бессилия,Самоубийства и стыдаЦветет молитвенная лилияНа глади тихого пруда.Под зеркало его поверхностиКто — грубый — смеет заглянуть? —Лицо склонившегося в дерзости,Смеясь, выплескивает муть,И только мы, ее носители,Поэты, верные мечте,Смех пленницы в сырой обителиПорою слышим в темноте.

7 апреля 1925

Случай со шляпой[160]

Чья-то шляпа улетела,И невидимые лапыМнут болезненное тело

Свежевычищенной шляпы.О, как стыдно шляпе модной,Шляпе, сделанной из фетра,Быть эмблемой всенароднойВзбунтовавшегося ветра!И летит она над парком,И вальсирует, как птица,И завидует товаркам,Что надвинуты на лица:И вдобавок к безобразьюБлагороднейшую ношуДождь забрызгивает грязью,Как последнюю галошу.Но застрявши и повисшиВдруг у тополя на сучьях,Шляпа стала самой высшей

И одной из самых лучших. —Так решил вороний папа,Навсегда забывший гнездаИ в подкладке этой шляпыЖивший счастливо и просто.

17 апреля 1925

Отражения[161]

Огонь на кончике меча,Холодный как зарница славы,Закат и храм золотоглавыйВо льду случайного луча!..Мир благородный и скупой,Как смех на лике Джиоконды,Какой диктуешь мне закон ты,Куда уводишь за собой? —Холодным панцирем луныПеред лицом земного шара

Удары солнечного жараВ немом бою отражены;Из горна в тесную трубуОгонь течет багряным дымомКак дух над грешником, судимымИ сожигаемым в гробу.Ну что ж? Я дорого бы дал,Чтобы над жертвенником славыМой ржавый стих как дым кровавый,Как тень ее затрепетал,Чтобы заимствовать и мнеПо смерти славных свет их слабыйИ отразить его хотя быПодобно стали и луне!

Апрель 1925

Ночное безобразие[162]