Молчаливый полет

Эпоха! ребенок! резвушка!Шалишь ты на русской земле:Москва — заводная игрушка,И сердце завода — в Кремле.Фигурки при каждой машине,Румяные куклы в домах —Одной лишь покорны пружине,Один повторяют размах;

Их сердце — властительный узник,Безвыездный дед-старожил,Которого немец-искусникЗубчатой стеной обложил.И хочется мне, как ребенку,Взглянуть на секретный заводИ хитрую сдвинуть заслонкуС тяжелых кремлевских ворот!

Ноябрь 1928

«Над Элизием и Летой…»[211]

Над Элизием и Летой,На сто лет роняя гул,Пушкин бешеной кометойНебо славы обогнул.Если каждая криваяПуть на родину сулит,

Почему еще из раяМилый вестник не летит?Все мы — млечная дорога,Древле выжженная им, —Славим Пушкина, как бога,Мелким бисером своим.Но от счастья неземногоТает лучезарный хвост,

И комета всходит сноваРоем падающих звезд.И, огни великой елки,В золотые вечераМы сгораем, как осколкиИзмельченного ядра.

1928?

«Я — черный крыс, потомок древних рас…»[212]