Молчание

— Я всегда стараюсь мыслить позитивно. Представляешь, как мы разбогатеем? Ну что, надумал?

Хендрикс замялся.

— Эдди?

— Да вроде. — Он уже высчитал свою долю, и это на время отвлекло его от размышлений о том, с чего вдруг Виктор так расщедрился.

— У меня есть для тебя еще одно поручение.

Всю дорогу до вокзала в Минеоле, где час назад Хендрикс оставил свой «каприс», музыка играла на полную громкость — безопасная смесь новых и старых хитов на волне 97 FM.

Детектив, сгорбившись на сиденье, наблюдал за Виктором и его ребятами, которые продолжали урывками переговариваться на языке жестов, словно его тут не было. Кто знает, может, они собирались открутить ему яйца и сделать из них шашлык. В бешеном порхании рук и говоре пальцев — лепете, он бы сказал, — Хендрикс выискивал жесты и выражения лиц, по которым можно было бы хоть что-нибудь понять, но так ничего и не выискал, и это усилило его подозрения, что от него намеренно что-то утаивают.

Только когда они спланировали по пандусу на парковку, до него дошло, что Виктор уже разговаривает с ним — дает указания. Музыка играла так громко, что Хендрикс не слышал даже собственных мыслей. Он смотрел прямо перед собой, оглядывая машины, вспоминая, где оставил свою.

Виктор приблизил губы вплотную к его уху.

— Я говорю, мои люди хотят получить назад свои деньги, Эд.

— Что? Какие деньги? Не понимаю, — со смехом прокричал он в ответ, стараясь не выдать своего смущения. — Вы ведь вроде сказали, Уэлфорд согласился оплатить долг жены.

— Да, но она этого не знает.

— Ни хрена подобного!

— Я хочу, чтобы ты съездил к Хейнсу и поговорил с ним.

Хендрикс нервно захихикал.

— Вот как? И о чем?

— Тебе нехорошо, Эдди? На тебе лица нет.

— Лучше не бывает. — Хендрикс сглотнул. — Хотите, чтобы я смотался в коттедж? Ладно. А что делать, если Хейнса нет дома? По последним сведениям, он уехал. Мы его больше не пасем.

— Ждать — вот что делать.

— А что, если он приедет не один?

— Скажи ему, что тебе нужно сказать ему пару слов наедине.

— Это не по моей части. Не думаю, что я сгожусь для такой роли. Уже поздно, я обещал Мэрион быть сегодня вовремя… — Другого оправдания он придумать не мог.

— Ты ничего не забыл?

— Нет, с меня хватит! — взорвался он вдруг. — Я ухожу.

Не сводя глаз с Виктора, он нащупал дверную ручку. Дернул за рычаг — дверь была заблокирована. Виктор положил руку ему на плечо.

— Держи себя в руках, Эдди, мужик ты или кто? Ты не можешь уйти. Помни: ты пока что мне должен; я и сам могу остановить твои часы — в любой момент.

Детектив поежился под мягкой, тяжелой лапой Виктора.

— Вы с меня и так хорошо имеете за ваши деньги.

— Ты мне не хами, — посоветовал Виктор. — Эй, чудилы, приглушите эту херню!

Донат, который прищелкивал костлявыми пальцами под «Могу ли я тебе солгать?» группы «Юритмикс» — правда, не попадая в ритм, — потянулся вперед вырубить радио.

Хендрикс опустил глаза и уставился на свои любимые, изрядно стоптанные «доксайдеры»… представил, как их обмотают цепью и сбросят якорь за борт. По телефону Виктор говорил, что хочет показать ему свой корабль — десятиметровый полукаютный катер, который он держит на причале в Гленвуде. Можно совершить морскую прогулку, если будет время.

Но повторного предложения не последовало.

— Пришлось нам как-то преподать урок одному типу, — рассказывал Виктор, — не помню, как его звали. Я ему: «Сделай себе доброе дело, приятель, — отдай долг, иначе мы разметаем тебя по пустырю». Он давай скулить: я, мол, то, я, мол, се, тогда я сказал: «Мать твою так, еще раз пасть разинешь — Донат, вон, тебе мигом накостыляет». Мужик слова больше не сказал, но ты ведь знаешь, как у Доната со слухом. Бац! Врезал ему прямо в долбаный глаз, а потом как пошел ногами мутузить — у того только кости хрустели.

— Ладно, ладно, вам не придется натравливать на меня вашего громилу, я все слышал.

По едва уловимой редукции света за стеклами очков Виктора Хендрикс понял, что переступил черту.

— Его поколотили ни за что, Эдди. Видел бы ты его рот — такой весь… живого места не было. Он считает себя красавцем, вроде этого… Рока Хадсона.[43] Ты знаешь этих типов — выбьешь такому пару его поганых зубов, так он ночами спать не будет. Когда этих обормотов бьешь, они сразу делают так… — Для наглядности Виктор поднял руки, заслоняя лицо. — Защищай живот, жизненно важные органы, печень, почки, самую важную часть тела. А у этих… — Он перегнулся через подлокотник и ласково ткнул Хендрикса двумя пальцами в надежно прикрытые жиром ребра. — Хрен с ним, с лицом, что уж такого важного в твоем лице?

— Никогда не лезь в драку с уродами — им нечего терять, — прохрипел Хендрикс. — Я правильно понял?

— Ах ты, отсосыш! — С этими словами Виктор ударил его по носу ребром ладони — достаточно сильно, чтобы открылась старая рана и хлынула кровь.

— Вот черт! — заверещал Хендрикс, доставая носовой платок. — Зачем вы так?

— Будешь рыпаться, получишь еще.

— Вы что, охренели? Или я похож на Рока Хадсона? — Глаза у него слезились.

— Уже нет.

Донат и Рой-Рой были в восторге.