Молчание Трубача

Хочется потянуться к зеленой книжке, но руку тут же одергивает нетерпение, смешанное с остывающей приличностью. Умиротворение – не сейчас, потом, за теми стенами белого замка, а сейчас нам нужен громкий перец! Чтобы узнать побыстрее, очнуться и побежать за целью.

Дорожка прощупывается, как бы нехотя выплывая из густого мрака, в который снова погрузилось существо, как только выбор был сделан. Только теперь не красные отблески где-то вдалеке высвечивались, а зеленовато-голубоватые.

Сущности вспомнились густые хвойные леса, как она гуляла там и наслаждалась чистым морозным воздухом. Тот холод был приятен. Красива окружающая природа. Всплыли картинки одной из прогулок, где сущь отыскала полузарытый в землю медальон.

Там оказались многие и многие неизвестные лица, которых на первый взгляд не удавалось идентифицировать. Человеческие ли то были лица или других существ? Они такие размытые… словно бы из густого тумана выглядывающие.

Молчащего трубача был этот медальон. И когда-то трубач играл великолепную музыку, а потом начал следить за тем, что о нем говорили. По самолюбию больше ударяли негативные слова, чем позитивные и добрые. Хотя последних было во много раз больше, чем первых.

Что тут сыграло больше: избирательное внимание или недостаток уверенности в себе? А может быть что-то еще? Или все вместе, скопом с неизвестными переменными.

Наблюдающие не знают о чем говорить. Им непонятно, потому и раздражающими кажутся новые авангардные вещи.

Кто поспособнее, более чуток к изменениям и у кого обширнее кругозор – они такими вещами не занимаются. Они не оценивают вещи по первому взгляду. А дают им время раскрыться.

Трубача бы сюда. Он бы оценил! Не стал бы уходить так рано или поздно. Наша сущь прибрала его медальон себе со всеми теми лицами.

– Этое нам понадобится, мы точно знаем. Снова из третьего дома в первый, да что же это такое!

Из туманных и мрачных пространств высветился овал. Блестящей была та фигура. Из овала проклюнулось лицо, и оно показалось таким знакомым… Где мы могли раньше его видеть?

Лицо откашлялось и приняло вид трубача. На его шее поблескивал тот же медальон, что был у нас в руках. Как такое возможно?

– Молчание – золото на высших планах, и здесь тоже. Как ты понимаешь, я проекция из чьей-то головы, из чьей – говорить не буду.

– Нет, не понимаю, этакая иллюзия… – отвечали мы.

– Давай посмотрим на нашу встречу с другой стороны. Ты или вы, блуждаете по негаданным неизвестным просторам подсознания. Чьего подсозннннннаиия, вы думали об этом?

– Не думали, но наверняка наше. Не могли же мы попасть в другую «голову».

– Хех, и то верно! Так вот, раз подсознание ваше, то и я выплыл из вашей памяти. Вы узнали меня из сочетания лиц в медальоне, но не узнали, увидев здесь. Странно то, не так ли?

– Может быть и странно. И вообще, у нас миссия образовалась. Нам нужно соединиться и выйти отсюда. Нам кажется, что твой медальон нам поможет.

– Вспомнить он поможет.

– Да… А ты нам поможешь, трубач?

– Молчащий трубач поможет кому угодно! Идите следом за мной, котятки.

И пошли. Туман еще гуще сделался, но мрак как-то отступил чтоли. И то славно. Нам же легче, нам же проще. Вот бы увидеть Параллелограмма еще раз или его инопланетян, или что еще фантастичней, самого Иллюзюона. Изумрудность так и трещит по швам мироздания!

Странная музыка капала на мои колени. Трубач вышел на дорожку, усеянную медальонами и хохотом забился, решая таким образом, наверняка, очень сложное уравнение. Куда плыть, куда направляться. Бестии мыслей кружились в голове, макая ее в стоячий суп с клецками.

Начинают припоминаться членения Макета Грусти, а потом и Изумруда, которые так шатко, но уверенно компостировали мозги сновидящим. Славно это, выдавать личные психические кувырки в пространных записках, таким образом освобождая себя от груза.

Так думаю и я, шагающее вместе с Трубачом неизвестно куда. Его лохматые космы заплетались сами собой, указывая следующие и следующие направления. Все это стало похоже на некие картины из прошлых жизней. Из множества вращений калейдоскопа Сознания. Оно проявляет себя везде, куда бы мы не посмотрели.

Из первого Дома обратно в третий.

Сущность украшала собой это место. Казалось бы, попросту гиблое и никогда не смогущее осознаться. Из прошлого или будущего прилетело глухое «здравствуй» и то были моменты прозрения. Трубач сразу это почуял своими шевелящимися космами.

И яркие губы, глаза его яркие, и яркая сущь его музыкальности суть белым светом начала заливать бесформенные грудины. Чьи? Не важно!

От пяти тысяч слов до девяти – такое правило приема соплистых карикатур для конкурсов. Порой кажется, что это все фикция, а победители заранее известны. Думала сущность или думали таким образом свалявшиеся космы Трубача.

Метка, что находилась у сущи на блеклом лбу, красными огоньками засветилась, замигала, призывая луч внимания на себя. Абсурдные картинки сложились в гомон прозрачных бабочек. Запорхали вокруг шествующих бестелесные красивости, умасливая взоры, помогая разобраться в своих проблемах.