Молитва

Меня не оставляет надежда, что мне удастся когда-нибудь научиться управлять своей жизнью. Мой стол усеян бумажками, на каждой из которых списки важных дел: изучить инструкцию к упрямому принтеру, очистить сточную канаву от сосновых иголок, починить унитаз, сменить зимние шины на летние, позвонить больному соседу. Вот если взять выходной, я успел бы сделать все дела!.. А здесь, наверху, в ушах неистовым грохотом отзывается один удар молнии, расколовший валун на ближней вершине. Стихия полностью лишает иллюзий. Я понимаю, что не в состоянии ничего контролировать. На что я могу рассчитывать? Только на этот миг. Вполне может случиться так, что за ним уже ничего не будет. И мне остается повторять вслед за псалмопевцем: «Скажи мне, Господи, кончину мою и число дней моих, какое оно, дабы я знал, какой век мой» (Пс 38:5).

Гроза в горах стала оглушительным, ошеломляющим ответом на мои попытки всецело овладеть жизнью. Стихия нарушила мои жизненные приоритеты, перетасовала все в моей жизни.

Взгляд с земли

Но вспоминается мне и другая точка обзора, вид с которой затмил даже увиденное с горы. Весенней ночью 1997 года я отправился к озеру, расположенному недалеко от моего дома, чтобы посмотреть лунное затмение. На востоке, чуть выше горных вершин, в небе сияла комета Хейла-Боппа. Она была ярче любой звезды. Чтобы определить ее размер, я вытянул вперед и вверх сжатую в кулак руку. Кулак едва прикрывал светящуюся часть кометы. Потом я принялся рассматривать в бинокль эту небесную странницу, путешествующую через глубины Вселенной.

И тут на лунный диск начал наползать серп земной тени. Цвет луны принял неестественно оранжевый оттенок. Марс, который тогда максимально приблизился к Земле, светился недобрым красным светом чуть выше Луны. Чем больше Луна заходила в тень Земли, тем ярче сияли звезды. Млечный Путь разлился по небу рекой мерцающей алмазной пыли. Я так долго стоял с задранной головой, что затекла шея. Но ушел я, лишь когда на небосклон наползли облака, скрывшие от меня звезды, и повалил снег.

В ту ночь я тоже чувствовал себя соринкой. Только подумайте: если условно предположить, что Млечный Путь равен по размеру североамериканскому континенту, то Солнечная система уместилась бы в кофейной чашке. Сейчас два «Вояджера» мчатся к окраине Солнечной системы со скоростью сто шестьдесят тысяч километров в час. Они стартовали с Земли почти тридцать лет назад и покрыли за это время расстояние в пятнадцать миллиардов километров. Команды с Земли, хотя и перемещаются в пространстве со скоростью света, долетают до кораблей за тринадцать часов.

Покой дикой природы

Уэнделл Верри

Когда во мне нарастает отчаяние,И я пробуждаюсь в ночи от малейшего звука,Когда цепенею при мысли о том,

Какие несчастья могут случитьсяСо мной и с моими детьми —Тогда я иду и ложусь у озера:По глади его грациозно скользят дикие утки,А на мелководье кормятся гордые цапли.

Меня окружает покой дикой природы.Здесь никто не отягощает себя страхомПеред завтрашним днем.Я попадаю в мир тихих вод.Я ощущаю над собойУгашенные дневным светом звезды.

Они ждут своего часа.Я затихаю, отдавшись на милость природы —И вот я свободен!

Итак, Солнечная система, которая в нашей модели оказалась не больше кофейной чашки, вкупе с сотнями миллиардов других звезд со своими планетными системами составляют Млечный Путь. А сам Млечный Путь — лишь одна из ста миллиардов галактик Вселенной. Сообщение, летящее со скоростью света, достигнет противоположного конца Вселенной за пятнадцать миллиардов лет.

«Когда взираю я на небеса Твои — дело Твоих перстов, на луну и звезды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?» — спрашивает псалмопевец (Пс 8:4, 5). Превосходный вопрос. Он не дает забыть о том, каково мое место в громадной Вселенной. А я так часто об этом забываю! Люди — щепотка пыли, рассеянная по поверхности неприметной планеты. И в центре всего — Бог, источник силы и любви, который невозможно охватить разумом. Перед лицом такой действительности мы можем либо слиться с поверхностью планеты, как и подобает ничтожному гуманоиду, либо поднять взгляд к небесам и произнести: «Господи, Боже наш! Как величественно имя Твое по всей земле!» (Пс 8:10).