Молитва

В наши дни мы стали свидетелями того, как молитва направляет восстание.

В восьмидесятые годы прошлого века этнический венгр Ласло Токеш стал пастором небольшой реформатской церкви в городе Тимишойра. Приход состоял преимущественно из румынских венгров. В тогдашней Румынии венгры были угнетаемым меньшинством. Предыдущий пастор открыто поддерживал румынское коммунистическое правительство и даже носил на облачении красную звезду. Токеш, напротив, выступал против несправедливости и протестовал против действий правительства. Вскоре в его церковь каждое воскресенье стало приходить все больше верующих и политически инакомыслящих — как венгров, так и румын. Число членов церкви выросло с сорока до пяти тысяч человек.

Отважный священник привлек внимание спецслужб. Токе-шу много раз угрожали, и вот однажды вечером полиция получила приказ о его высылке. Эта весть быстро распространилась, и сотни христиан — баптисты, православные, реформаты и католики — собрались вокруг дома Токеша и окружили его защитной стеной. Так они стояли день и ночь, держа в руках свечи и распевая гимны.

Несколько дней спустя полиция прорвалась сквозь ряды защитников к дому Токеша. Но люди, вместо того чтобы разойтись по домам, решили идти в центр города к полицейскому участку. Пока процессия с шумом шла по городу, к ней присоединялись все новые демонстранты. В результате на городской площади собралось двести тысяч человек — практически все взрослое население города и окрестностей. Против них выступили части румынской армии. Во время одного из столкновений военные открыли огонь по толпе, в результате чего погибло более ста человек и гораздо большее число было ранено. Но люди стояли на площади и отказывались разойтись.

Один из местных священников обратился к разгневанным демонстрантам, чтобы успокоить их и предотвратить перерастание мирного протеста в настоящий мятеж. Он произнес только два слова: «Давайте помолимся». И сразу же вся огромная масса людей — крестьяне, учителя, студенты, врачи, рабочие — все как один встали на колени и произнесли молитву «Отче наш». Это был коллективный акт гражданского неповиновения. Спустя несколько дней демонстрации протеста начались в Бухаресте, и вскоре режим, который долгие годы железной рукой правил Румынией, был низвергнут.

В самые мрачные времена коммунистического правления поляки шутили, что есть два пути выхода из кризиса — реальный и чудесный. Реальный — на небесах появляется образ Ченстоховской Божьей Матери, и советские войска в ужасе покидают Польшу. Чудесный — советские войска уходят сами. Именно это чудо и произошло, хотя никто его не предвидел. Сколько дивизий у папы римского? Оказывается, кое-что у него есть. Когда Иоанн-Павел II посетил свою родину, Польшу, его приветствовали несколько миллионов поляков, которые наперекор коммунистическим лидерам кричали: «Мы хотим Бога! Мы хотим Бога!» Они скандировали тринадцать минут, и этот день историки считают началом польского сопротивления и движения «Солидарность».

Восточно-германский город Лейпциг в 1953 году стал ареной мятежа против коммунистического правления. Мятеж был подавлен силой. За сорок лет все попытки насильственного сопротивления людей, живущих за железным занавесом, ни к чему не приводили. Но в 1989 стали происходить молитвенные шествия со свечами. Начало этому движению положили христиане, собиравшиеся в церкви, где в свое время служил органистом Иоганн Себастьян Бах. Первоначально в шествиях участвовали десять тысяч человек, затем тридцать тысяч, пятьдесят тысяч, и, наконец, — полмиллиона в Лейпциге и миллион в Берлине. В итоге Берлинская стена, одиозный символ железного занавеса, рассыпалась на кусочки.

Пророк Исайя сказал о грядущем Мессии, что Он «жезлом уст Своих поразит землю, и духом уст Своих убьет нечестивого» (Ис 11:4). Казалось бы, явное противоречие. Разве уста могут поражать? И разве дух уст (то есть дыхание) способно убить? Но эти слова напоминают мне о жителях Восточной Европы, которые с пением гимнов шли по вымощенным булыжником улицам, ладонями прикрывая от ветра трепещущие огоньки свечей, — а за ними молча следили снайперы, притаившиеся на крышах домов. Я вспоминаю о музеях в Лейпциге и Будапеште. Они созданы в зданиях тех самых спецслужб, которые держали в тисках страха целые страны, — ныне по камерам для допросов снуют суетливые туристы.

Я вспоминаю, как однажды морозным утром я совершал утреннюю пробежку по московскому парку и вдруг обнаружил лежащие на земле огромные статуи Ленина, Сталина и Маркса. Идолы, которым еще вчера поклонялись, словно богам, лежали штабелями, как дрова в поленнице.

Умиротворяющая молитва