Молитва

В течение многих лет я упускал главную мысль притчи о сокровище. Да, человек в поте лица трудился для того, чтобы найти сокровище, но потом он «с радостью пошел и продал все, что имел, и купил поле». После своей находки он, как мне кажется, больше и не вспоминал о тех трудностях, которые ему пришлось преодолеть.

Честные

Однажды в Чикаго я проводил занятия в воскресной школе. Молоденькая девушка подняла руку, чтобы задать вопрос. Я знал ее. Она была застенчива, добросовестна, исправно посещала занятия, но никогда не высказывала своего мнения. Все остальные члены группы, похоже, были удивлены и внимательно вслушивались в слова девушки. «Во время молитвы я не всегда бываю искренна, — начала она. — Иногда мои слова вымучены, будто я просто повторяю заученное стихотворение. Слышит ли Бог такие молитвы? Продолжать ли мне молиться, если я не уверена, что делаю это правильно?»

Прежде чем ответить, я позволил тишине на некоторое время воцариться в аудитории. «Заметили, как здесь тихо? — спросил я. — Мы все ценим вашу честность. Вам потребовалось мужество, чтобы открыться перед остальными. Но вы каждого из нас задели за живое. Вы искренни. Продавец, которому платят за то, чтобы он сбывал товар, умеет говорить правильные слова. Но разве в его посулах чувствуется искренность? Зато вас все слушали внимательно, и каждый невольно начал уважать вас за честность. Представьте себе, что и Бог выслушивает вас с таким же вниманием. Более всего Бог желает видеть ваше подлинное лицо».

У японцев, нации загадочной, есть два слова, которые отражают некое раздвоение личности. Одно из них та-тэ-ма-э означает ту часть меня, которую я позволяю видеть посторонним, а второе — хонг-нэ — это происходящее внутри меня — то, что никто не видит. Людям европейского склада понадобились бы, я думаю, целых три таких слова. Одно — для своего внешнего «я», которое видят наши коллеги по работе, продавцы магазина и просто случайные люди. Еще одно — для ранимой части нашего естества, которую мы показываем лишь отдельным членам семьи и ближайшим друзьям. И третье — для тайных уголков души, которые не видит никто и никогда.

Именно эту третью сторону личности Господь и хочет видеть, когда мы предстаем перед Ним в молитве. Молитва существует, чтобы выразить неподвластное словам, обнажить свой тайный стыд, поведать о печалях, которые мы скрываем от внешнего мира. Я тщетно воздвигаю преграды между собой и Богом, упрямо закрывая глаза на тот факт, что Он глядит мне в сердце, проникая сквозь мое та-тэ-ма-э, достигая моего хонг-нэ. Он видит то, что не дано увидеть ни одному человеку. Ведь сказал же Господь Самуилу: «Я смотрю не так, как смотрит человек; ибо человек смотрит на лице, а Господь смотрит на сердце» (1 Цар 16:7).

Мне порой даже кажется, что истинная молитва — это те мои мысли и чувства, которые во время молитвы возникают, а вовсе не произносимые мной слова. Ни одна моя мысль не ускользнет от Бога: «Еще нет слова на языке моем, — Ты, Господи, уже знаешь его совершенно… Куда пойду от Духа Твоего, и от лица Твоего куда убегу? Взойду ли на небо — Ты там; сойду ли в преисподнюю — и там Ты» (Пс 138:4, 7–8). И по мере того как я учусь «озвучивать» свои тайные помыслы и ощущения, их власть надо мной ослабевает.

Я прекрасно знаю цену поверхностным отношениям с людьми. У меня есть множество знакомых, с которыми я обсуждаю погоду, спорт, концерты и фильмы, стараясь избегать разговоров о значимом: о подавленной боли и тайной зависти, о грубости их детей и о духовном неблагополучии. В результате такие отношения не развиваются. С другой стороны, если я поверяю друзьям свои тайны, наши отношения углубляются.

Также и с Богом. Пока я не стану откровенно говорить с Ним о том, как горько не получать ответа на молитвы, как сильна боль утрат, как мне стыдно за то, что я никак не могу простить друга, как мучительно не чувствовать Божьего присутствия, наши отношения тоже не сдвинутся с места. Пусть я посещаю церковь, пою псалмы и вежливо обращаюсь к Богу с заученной молитвой! Без искренности с моей стороны близости с Богом не достичь. «Нужно раскрыть себя перед Богом таким, каков ты есть, а не представляться перед Ним таким, каким должен был бы быть», — писал Клайв Льюис. Другими словами, следует довериться Богу и не скрывать от Него то, что Он и так уже знает.

Моя канадская подруга написала мне, что большую часть жизни стыдилась своих отрицательных эмоций — грусти, страха и злости. Она пыталась их подавлять, но поняла: любая попытка превратить отрицательные эмоции в положительные выльется в чистой воды притворство. Ей придется лукавить, скрывая свои истинные чувства. И она пришла к выводу: