Молитва для адмирала

Сестра поставила Лене какой-то укол и, закончив процедуры, вышла, а Борис Аркадьевич, оставшись наедине со своей художницей, присел рядом с кроватью на стульчик и глубоко задумался, что же рассказать подруге, которая, находясь без сознания, все слышала и требовала внимания.

Скрипник взял Лену за руку и всмотрелся в бледное, как будто светящееся изнутри красивое лицо.

– Вот бы что сейчас нарисовать, – прошептал он, – слышишь? Красота неописуемая. Жаль, тебе не видно.

Чуть-чуть задумавшись, продолжил через минутку:

– Что рассказать… Я и не знаю. Новостей особых нет. Что в Питере происходит – не знаю, телефон сел, а я так и не удосужился его зарядить. Телек тоже не смотрел. Я тут у одного местного дядьки поселился, у него жена тоже здесь лежит, чуть ниже, в кардиологии. Матвей зовут. Аскольдович. У него такой участок интересный: с одной стороны дорога, с двух других лесок, и только справа сосед. Сосед этот погорел год назад, в доме теперь не жить. Так он в сарай переселился, рядышком, печку сварганил и там обитает. А топит – погоревшим домом. Разбирает потихоньку. А у Матвея сарайка рядышком с погоревшим домом, а забора между ними нет. И вот по утрам дядя Мотя в сарай шлепает за дровами и в дом тащит, а сосед – наоборот, тащит остатки дома в сарай. И встречаются где-то посередине дороги и начинают:

«Здорово, Матвей!»

«Здоровей видали!»

«За дровами?»

«Ага? Ты тоже?»

«Конечно».

«А что будешь делать, когда весь дом разберешь?»

«Не знаю. Не думал еще».

«А когда думать начнешь?»

«Вот когда дом разберу – тогда и начну».

«А поздно не будет? Замерзнешь!»

«Не. Сараем топить буду».

«А жить где?»

«У меня еще погребок есть. И конура. Будка Рекса».

«Так там Рекс…»

«Выгоню! А вообще, может, и на лето придется… Чего гадать-то. Будет и будет».

И так почти каждый день. Понимаешь, Ленка? Будет день – и будет пища. Есть что покушать, есть чем топить – и слава богу. Вот так и живут. А дальше? А что дальше? Новый день. А у нас как? Деньги, счета, недвижимость, обставиться, обложиться со всех сторон, рублевый счет, валютный, что там с курсом, что кушать, где, а там вкусно, а это «Армани», а почему вы обращаетесь ко мне на «ты», а у вас есть деньги, вы знаете, кто я такой вообще… А потом в один миг вот так вот вылетаешь головой в лобовое – и на кой черт тебе все эти деньги, «Армани», суши с крабом? На кой черт дома, квартиры, яхты? Детям? А им надо? А если их нет? С собой не возьмешь… В общем, давай-ка, милая, просыпайся – и поедем, покажу тебе этот сарайчик. И с соседом тем познакомлю. И с Матвеем, конечно. Мировой мужик. Давай вставай потихонечку…

Скрипник убрал руку из ладони Лены и, встав со стула, медленно направился к выходу из палаты.

2

Всего через час после разговора с Георгием на столе перед Дмитриевским появился маленький желтый стикер с телефонными номерами и именами начальника поезда и проводницы вагона, в котором ехал Смолин. Леонид, знакомый Дениса по институту, дал человека в Октябрьской железной дороге, и тот, проникшись ситуацией, достаточно быстро достал нужную информацию. Поезд этот сейчас двигался в обратном направлении и находился где-то в районе Воронежа. Дмитриевский не стал дергать начальника поезда и сразу набрал проводницу, представившись, как он советовал и Васе, оперуполномоченным Василеостровского РУВД, капитаном Денисом Александровичем Дмитриевским. Проводница, ее звали Людмила, ответила только с третьего, настырного звонка и не выказала особого желания общаться, но, услышав представление Дмитриевского, как тот и предполагал, стала более чуткой к вопросам. Сказала, что помнит ребят. Пьянь подзаборная, все купе испачкали, еле отмыла. Два чудика слезли в Краснодаре, как и положено по билетам. С трудом добудилась и выпихнула на перрон. А третий, волосатый, вылез черт знает где. Ночью вся троица в вагоне-ресторане сидела. Двух краснодарских в следующий раз увидела, только в воскресенье днем: в туалет выползли. А волосатого чудика не было. Он, возможно, из вагона-ресторана, так и не вернулся… Денис потребовал мобильный официанта, но потребовал так нежно, что Людмила не сразу поняла, что это было – просьба или приказ. Мобильный она ему скинула, и Денис тут же позвонил и поспешил представиться, чтобы у официанта даже не возникло мысли бросить трубку или как-нибудь еще увильнуть от своей гражданской ответственности. Но это оказалось лишним: парень готов был проявить стопроцентное участие и помощь, и Дмитриевский вскоре понял почему.

– Конечно, помню! Еще бы! – сказал парень и продолжил чуть позже, отвлекшись на какого-то клиента: – Ни за пюре с сосисками, ни за «Джек Дэниэлс» не заплатил.

– Как так? – удивился Дмитриевский.