Молитва для адмирала

А Витя и Вася в это время только выходили из офиса. Они пока не заработали на личные автомобили, поэтому их путь лежал не через паркинг, а через парадный вход, прямо на улицу. На выходе из бизнес-центра парочку попытался сцапать сидящий без дела секьюрити.

– Вы чего так поздно, хоббиты? – нагло спросил он.

– Да вот, думали – проскочим, когда все орки уснут… – огрызнулся Вася. – А один не спит чего-то…

Прошли через турникет и оказались на улице.

– Ты свет выключил? – чуть нервно спросил Витя.

– Да, – устало ответил Василий.

– В третьем вроде еще горел…

– В третий я не лазил. Там новенькая оставалась вроде. Остальные разбежались.

– Странная она какая-то… – Витя украдкой взглянул на собеседника.

– Нормальная девка.

– Общался?

– Да. Пару раз. Немного простовата для юристки… – Василий протер чуть воспаленные глаза. – Даже не так… Наивна, что ли… Так точнее.

– Разве?

– Ну, показалось.

– Новенькая… Просто не вписалась еще. Стесняется.

– Может быть. – Впервые за день рекламщик не стал спорить.

Незаметно они подошли к метро. Василий протянул руку для прощания, а Виктор от неожиданности молча пожал ее. Потом спросил:

– Ты чего, не поедешь?

– Не. Прогуляюсь. Пока. До понедельника.

Витя удивленно посмотрел на друга и направился к входу в метро. Вечер пятницы плавно перетекал в ночь.

6

На следующий день, в субботу, к обеду Дмитриевский подвез свое семейство к дому родителей, и они начали потихонечку выгружаться на разбитый асфальт внутриквартального проезда. Дмитриевский ворчал на неудачно припарковавшуюся «мазду», занявшую сразу два места, а Ирка – на заснувшего по дороге сына. Так, в синхронном ворчании, они и вошли в скромную родительскую трешку. Родители Дениса, папа Александр Сергеевич (пенсионер) и мама Ольга Александровна (работающая пенсионерка), всегда радовались их приходу (в большей степени внукам, как казалось Денису), и внуки отвечали деду с бабой такой же радостью, зная – их наверняка ждет что-нибудь вкусненькое.

Отец сидел в гостиной, на диване перед телевизором, на экране которого два импозантных джентльмена играли в снукер. Плоская панель «Самсунга» была вмонтирована в темно-коричневую стенку, занимавшую всю стену, а перед диваном стоял заваленный газетами длинный низенький стол. Правую часть стенки занимали отсеки платяных шкафов, и из одного из них наружу выглядывал уголок клетчатой рубашки.

Дети разбежались по квартире, а Дмитриевский прошел в гостиную, приветственно кивнув бате. Тот кивнул в сторону шкафа и проговорил хмуро:

– Штучка торчит…

Денис не сразу понял, в чем дело. А потом, догадавшись, подошел к шкафу.

– Не люблю, когда штучки торчат… – продолжил гнуть свою линию отец.

– Чего, убрать? – спросил Денис, улыбнувшись.

– Уж будь любезен.

Дмитриевский заправил в шкаф торчащий кусочек рубашки и сел рядом с отцом.

– Трамп Дональдсона разносит, – кивнул тот в сторону играющих мужиков. – Щепа летит…

– А футбола нет? – спросил Денис: он не очень-то любил снукер.

– Уфа с Мордовией мучаются, по спутниковому. Включить? – улыбнулся папа.

– Только не это.

– Ну, тогда не выступай.

В гостиную забежала Лиза.

– Дедушка, – спросила она, запрыгнув ему на коленки, – а ты видел моих новых друзей?

– Нет, – ответил тот. – Как же я мог их видеть? Ты только пришла.

– Так они уже здесь были. До меня.

Фантазерка Елизавета любила всех запутать, а потом дать разгадку.

– Как это? Я бы их тогда точно увидел. И попросил посуду помыть. А так пришлось бабушку просить…

– Дедушка, они здесь были. Вот в этом месте. – Лиза указала на кресло у окна.

– Не было тут никого, – продолжал упрямиться дед.

– Невидимки, что ли? – спросил немного владеющий ситуацией Денис.

– Да, – ответила Лиза, – невидимки. Невидимые люди. Мои друзья.

– А, понятно, – присвистнул Александр Сергеевич. – Невидимки, значит. Защитники «Зенита» твои друзья? Вчера играли – так защиту вообще не видно было…

– Ты скажи своим друзьям, – предложил отец, – пусть они в понедельник ко мне в офис приходят, я им работу дам…

– У них есть работа, – серьезно отвечала Лиза.

– Какая это?

– Конфеты кушать.

– А. Понятно. Я им тоже работу найду, – пояснил Дмитриевский. – Подпишут мне кое-чего. Проникнут в кабинет к одному дядьке и подпишут…

Лиза серьезно посмотрела на папу и убежала из комнаты на зов бабушки.

Александр Сергеевич показал на коробку в углу комнаты:

– Диня, будь другом, забери, пожалуйста…

– Что это? – спросил Дмитриевский.

– Архив твоего деда. Моего отца. Он часто говорил, что хотел бы передать это все тебе. Там и письма, и тетради с записями, и дневники.

Дед Дмитриевского был военным моряком, подводником. Дослужившись до капитана первого ранга, в тридцать восемь лет сошел на берег и стал преподавателем в курсантском училище. Говорили, что ему совсем чуть-чуть не хватило до адмирала.

Дмитриевский оттащил коробку в прихожую, чтобы не забыть. Заглянул на кухню. Дети за столом уплетали что-то вкусное под неусыпным надзором бабушки. Ирка сидела там же. Вернулся в гостиную.

– Я маленькую принес, – сказал Денис бате, а тот, подскочив на диване, буквально вихрем улетел к холодильнику. Вернулся с закуской:

– Так тащи!