Молитвослов и Псалтирь преподобного Ефрема Сирина

Скорбию подавленная душа приступает к Тебе, Владыко Святый, и со слезами предстает, жалуясь на губителя – врага, и со всяким смирением припадает, прося защиты от угнетающаго ее сопротивника.

Поелику дерзновенно приступает она к Тебе, то выслушай ее вскоре, и внимательно посети ее, с любовию к Тебе прибегающую.

Если презришь ее, подавленную скорбию, то она погибнет. Если замедлишь выслушать ее, умерщвленную, то оскудеет она в силах.

Но если, по щедротам Твоим, посетишь ее, то обретется (целою); если призришь на нее, то спасена будет; если услышишь ее, то укрепится в силах.

Поревнуй о ней; потому что она обручена с Тобою, и обручивший ее с Тобою Павел сказал, что Ты безсмертный – ревнитель.

Не презри ее, чтоб враг не подумал, что Ты в разводе с нею и отослал ее от Себя. Накажи меня, Господи, по щедротам Твоим, но не предавай меня в руки губителя.

Вот отовсюду собрал я мысли свои, и не могу пред Тобою припомнить чего-либо добраго, исключая одного того, что не знаю другаго Бога, кроме Тебя.

69. Козни врага и изворотливость греха (4, 45)

Се снова припадаю к стопам Владыки моего, прося, умоляя, поклоняясь и со страхом взывая, Владыко, сетованию моему, и приими слова прошения моего, какия приношу Тебе я, посрамленный грешник.

Излей на меня, беднаго, по милости Своей, хотя малую каплю благодати вразумления и обращения – возыметь мне хотя малое усердие к исправлению себя самого. Ибо если благодать Твоя не просветит души моей, не буду я в состоянии увидеть в себе повреждение и опустошение, производимое во мне страстями, по моему нерадению и безпечности.

Увы, возобладавший мною грех нашел во мне пажить свою, и с каждым днем более и более унижает и погружает меня в глубину свою; и я, окаянный, не престаю прогневлять Бога, не страшась онаго неугасимаго огня, не трепеща нескончаемых мучений.

Грех, обратившись в навык, вовлек меня в совершенную погибель. Хотя я сам себя обличаю и не перестаю приносить исповедание, однакож все пребываю во грехах. Смотрю, и не вижу, потому что погрешаю в самом покаянии, не углубляясь в различение дел.

Как раб греха, и не хотя, делаю худое; как воинствующий под властию его, ему подчиняюсь, и, имея возможность бежать, плачу дань этому царствующему во мне навыку. Радея о страстях, несу оброки плоти. Зная, что растление во мне усиливается, сам содействую ему, влекомый какою-то тайною силою, хочу будто бежать, но как пес на железной цепи, опять возвращаюсь туда же.

Иногда дохожу до ненависти ко греху и питаю отвращение к беззаконию; но все же пребываю порабощенным страсти; она обладает мною, несчастным, и сластию греховною против воли вовлекает в грех. Страсть купила себе мое произволение и источает на меня грех. Кипят во мне страсти вопреки уму: они срастворились с плотию и не терпят разлучения.

Напрягаюсь переменить произволение, но предшествовавшее мое состояние никак не даст мне успеть в этом. Стараюсь, бедный, освободить душу от долгов, но злый заимодавец тут же вводит меня еще в большие долги. Щедро дает он в заем, и не напоминает об отдаче, даже совсем не хочет брать обратно, желая только рабства моего; дает и не взыскивает долга, чтоб обогащался я страстями. Хочу отдать ему старый долг, а он прибавляет новый. Если же делаю себе небольшое принуждение, попереча страстям; – он, чтоб низложить меня, придает новыя страсти, и, видя, что постоянное пребывание в долгу заставляет меня быть грешным, вводит в меня новые пожелания, а чтоб я не исповедовался, ввергает меня в забвение моих страстей.

Встречаюсь с новыми страстями, и, занятый ими, забываю о прежних. Дружусь с появившимися вновь страстями, и опять оказываюсь должником; бегу к ним, как к друзьям, и заимодавцы мои опять обходятся со мною, как властелины; и я, который не задолго до сего старался получить свободу, ради их делаюсь преданным рабом. Спешу снова разорвать их узы, и снова облагаюсь новыми. Спешу освободиться от воинствования в рядах их, но, как взявший с них много даров, оказываюсь невольно связанным с ними.

О, какая власть надо мною греховных страстей! О, какое господство злохитраго и коварнаго змия! Действуя по природе, и он входит в торг, дает залог, чтобы продать ум самому греху. Убеждает меня угождать плоти, под предлогом употреблять ее на служение душе; и я препобеждаюсь сластолюбием и, предавшись тотчас невоздержному сну, совершенно лишаюсь ея услуги. Когда молюсь, внушает мне мысль о каком-нибудь ничтожном удовольствии, и ею, как медною цепью, держит слабый ум мой – и не ослабляет уз, хотя он и порывается бежать.

Так грех блюдет под стражею ум и запирает от меня дверь ведения. Враг непрестанно наблюдает за умом, чтобы не пришел он в согласие с Богом и не воспрепятствовал продать плоть; для того приводит множество перепутанных помыслов, уверяя, что на суде и вопроса не будет о такой малости, что невозможно даже быть и ведению о сих помыслах, и что все, подобное сему, предано будет забвению. Но я представляю пред взор себе обличение свое и знаю, что мне угрожает наказание.