Молли

Он нанялся мыть посуду в Сиракузах, в том самом кафе, где Молли служила официанткой. Однажды после работы они отправились съесть гамбургер. Она спросила, как его зовут; они пили пиво из одной кружки, и он рассказывал ей о своей жизни. «О моей я его попросила не спрашивать, – пишет Молли. – Я сказала ему, что мой папа и брат умерли, когда я была ребенком, а мама умерла, когда мне было двенадцать лет. Я сказала ему, что у меня был отчим, но я его давно не видела и ничего о нем не знаю. Я сказала, что не хочу говорить об этом».

Он обещал, что не будет, и взял ее за руку.

Вторник, 11 сентября 1951 года

Дорогой дневник...

Боб попросил меня выйти за него замуж. Меня – а ведь я поклялась, что никогда не выйду ни за кого.

Я сказала «да». Будет гражданская церемония, только мы и Салли – хозяйка ресторана, наш свидетель. Менеджер, Джо Финелли, дает нам неделю отпуска. У нас нет денег, но Боб здорово умеет мастерить и чинить вещи. Мы собираемся скопить денег и купить дом.

Я думаю, тебе интересно, почему я выхожу за него. Ну, он очень добрый и к тому же ущербный, как и я.

Мы подходим друг другу. К тому же он любит меня, и я ему нужна. Я сказала ему, что не девственница. Он сказал, что это не имеет значения. Он хочет подождать до нашей свадьбы.

Эта новая Молли была просто загадкой. Ее записи в дневнике стали короче, мягче. Исчезли восклицательные знаки и заглавные буквы, она больше не вставляла французских словечек. Типичными стали записи вроде: «Вдоль дороги цветут маргаритки. Я собрала букет и поставила на стол». Или: «Прошлой ночью была ужасная гроза. Разве не забавно, что я больше не боюсь грома?»

Однажды, сидя у какого-то ручья, она написала о том, как жалеет, что у них с Бобом нет денег на поездку к его родным в Колорадо. И потом: «Я пришла к выводу, что самое лучшее на свете – это летать, а второе самое лучшее – это хотеть летать».

Читая все это в юности, я видела в ее словах только поражение и отказ от жизни, видела сделанный ею выбор. Джейн Эйр и слепой мистер Рочестер, Аврора Лей и слепой Ромни... Я была уверена, что не нашла бы счастья с таким человеком, в такой жизни. Я была уверена, что Молли в конце концов предала себя.

Боб и Молли уехали из Нью-Йорка в Пенсильванию, а потом – в западную Вирджинию. Она работала официанткой, а он менял работу за работой – плотник, сварщик, мусорщик, снова строитель... Нигде ему не удавалось задержаться, и те небольшие деньги, что у них были, таяли.

Они переехали в дом из двух комнат в конце пыльной улицы на окраине города и взяли к себе старого серого кота, который однажды утром явился на ступеньки крыльца, худой и жалкий. Молли назвала его Галахадом.

Боб нашел работу на угольных копях и тут же потерял ее.

Молли забеременела. Вскоре она уже не могла выносить запаха пищи, и ей пришлось оставить работу в ресторане.

Боб нашел работу разносчика газет, но за нее платили совсем мало. Большинство разносчиков были мальчишки десяти-двенадцати лет, свой заработок они полностью тратили на содовую и кино.

Но Молли все же оставалась возле Боба с тем постоянством, которое напоминало мне нашу детскую дружбу. Она была очень терпима – она всегда была такой.

Иногда она читала в газетах о Дике, который выпустил новый роман под названием «Правда о Стране чудес».

Молли его не читала.