Читаем Молниеносный Баязет (Звезды над Самаркандом - 3) полностью

Молниеносный Баязет (Звезды над Самаркандом - 3)

- Я? Я сто караванных дорог помню. Иные и не видны на земле, когда через пески. Я их, не глядя, помню. А тут и помнить нечего. Бегом приведу. На Прямой Путь.

И обернулся к мальчику:

- Посмотрел? Вот он и есть большой человек из Каира.

Ибн Халдун заметил нездешний облик мальчика.

- Чей он?

- Мой. Покупка. Теперь ему имя Иса.

- Откуда?

- Когда я пошел хорошо жить - караваны вожу, везде всех знаю, надумал себе купить мальчика, как прежде меня купили. Я знал, чего надо такому: помню, чего хотел себе, то и даю ему. А купил на том самом рынке, у самого того торговца, который прежде продал меня. Мальчик добыт пиратами на румском корабле. По-нашему не понимал. Купил его, и теперь я уже не один.

- Святое дело - выкупать невольников.

- Святое? Не знал. Купил, и вот он!

Ганимад ушел, переваливаясь, отставляя широкий зад, привыкший к спине осла на долгих дорогах.

Мальчик, оглядываясь на худощавого белобородого старца, последовал за Ганимадом.

Вскоре Ибн Халдун взял свою палочку, опаленную в очаге, кликнул Нуха и слуг и пошел к Сафару Али.

Прошел через Дамаск. Жизнь смолкла. Люди нашумелись. Завоеватели наликовались. Напраздновались. Награбились. Завоеванные навопились. Наплакались. Кто уцелел, примолк. Погибшие еще лежали среди щебня. В городе становилось нехорошо.

У ворот не оказалось хозяина: привратник сказал, что Сафар Али прихварывает, отлеживается у себя в маленьком закутке над воротами.

Но тут же за воротами на каменном уступе под сводами сидел Бостан бен Достан. Ганимад не обманул: доставил купца быстро.

Ибн Халдун, зорко оглянув двор, приметил уединенный угол и повлек туда за собой Бостан бен Достана.

Прошли мимо прикрытых и мимо приоткрытых дверей, где в полутьме келий разные люди таились, жили настороже - прислушивались, приглядывались ко всему двору.

Проходя, Ибн Халдун увидел воротца во второй двор, забросанный зеленовато-золотой соломой. На соломе стояли и возлежали незавьюченные верблюды, жуя пенящуюся жвачку.

Резко свернув с пути, Ибн Халдун вовлек купца в этот двор, остановился между жующими, покряхтывающими, поревывающими верблюдами.

- Я вас позвал.

- Наконец-то!

- Вы желаете уйти отсюда?

- Некуда. Кругом заставлено.

- Если в ту сторону, какую скажу?

- Только б уйти! Куда?

- Магриб.

- Кто ж туда пустит?

- А как пустят, пойдете?

- А мой товар?

- С товаром.

- Для моих товаров лучше Магриба места нет!

- Я вам помогал? Теперь ваш черед.

- Пешком товара не вынесешь! А верблюдов моих давно отняли.

- А вот эти?

- Сытые скоты. Да ведь не наши!

- А когда найдем?

- Навьючусь и айда!

Солома под ногами пружинилась, дышала. Они переступали с ноги на ногу.

Бостан бен Достан забеспокоился.

- И товар цел, и верблюды найдутся, и коней купим, и караванщик опытен, да кто ж выпустит?

- Скажите твердое слово: мое дело первей, а ваше дело с товарами после того.

- Только б выйти!

- Путь буду открывать для моего дела.

- Сколько ни ходит купец, а домой вернется. А дом - это Каир. А в Каире - это базар. А над базаром староста. А ему судья вы, господин! Разве могу вас обмануть?!

- Верю. Посидите здесь, от чужих глаз с краю.

Ибн Халдун вышел, словно никого с ним и не было. Прошел к воротам. Привратник показал ему ступеньки к Сафару Али.

Перс привстал с узкой постели в темном углу.

- О! Ко мне? Есть дело?

- Дело не без выгоды.

- В чем оно, господин?

Ибн Халдун плотно притворил за собой дверцу. В келье свет померк. Оба присели возле узкого окна. В окно видна улица перед воротами, там непринужденно расселись слуги Ибн Халдуна вперемежку с людьми Бостан бен Достана.

Это не понравилось историку:

"Не распускали б зря языки!.."

Но уходить туда, к слугам, чтоб постращать их, было не время.

Ибн Халдун, косясь на окно, медлил.

Перс повторил:

- В чем же суть?

- Вы налюбовались на ту медяшку. Наигрались ею.

- Люблю играть.

- Время ее продать, пока есть цена.

- Кому это?

- Мне.

- Я знаю, слыхал: вас отпускают домой. А когда отпускают, без всякой медяшки проводят до застав.

- А вам она на что? Завоеватель уйдет отсюда. А без него ее сила сгинет: здесь останутся базары без товаров. Стены без хозяев. Мертвецы без могил. Вот и весь Дамаск. Идя до вас, на этот Дамаск нагляделся.

- Дорого она стоит.

- Сколько?

- Завоеватель уйдет, цена ей станет не дороже воробья. А пока их здесь сила, ей цена тяжелее табуна лошадей.

- Пересчитайте табун на золото.

- Золото? Она дороже: мне она спасла мое золото. Без нее меня прикончили бы. А при ней даже по дому не шарили.

- Легче отсчитать пригоршнями золото, чем пригнать сюда табун лошадей.

- Когда золота много, а жить осталось мало, на что золото старику?

- Чем же мне платить?

- Цена ей... Для какого дела она нужна, то дело ей и цену определит. Вам ее не надо. Кому же ее надо?

- Верному человеку.

- Уйти от завоевателей?

- Уйти прежде завоевателей. Впереди них.