Молнии над городом (СИ)

— Я опоздала? — спросила Рогозина, садясь в машину.

— Я всегда приезжаю раньше.

Машина легко тронулась с места. Зимина уверенно вела автомобиль, иногда поглядывая на Галю. Заговорила она, когда они выехали из города.

— Я думаю вы помните, о чем мы договорились утром, — Рогозина кивнула в ответ, продолжая смотреть на дорогу. — Он сейчас у моих людей. Мы сейчас едем туда, — поставила ее перед фактом Зимина.

— Хорошо, — спокойно ответила Галина, не задавая никаких вопросов.

Ехали они по пустым дорогам быстро и не очень долго. Может быть, час. Может, полтора. Рогозина не успела устать, заволноваться или хотя бы раз посмотреть на время. И впервые она не следила за тем, куда ее везла будущая соучастница.

По прибытию, Галина первая вышла из машины и огляделась. Темно, ничего не видно. Только в пятидесяти метрах виднелся силуэт какого-то небольшого строения. Именно туда и направились женщины. При ближайшем рассмотрении это оказался небольшой склад, стоящий в одиночку где-то в весьма редкой лесополосе. Зимина постучала в дверь, отбив кулаком какой-то ритм. На третьем или четвертом негромком ударе Галя поняла, что это морзе и попыталась вслушаться, но было уже поздно. Дверь открылась, Савицкий, кивнув, пропустил их внутрь. Ткачев, завидев женщин, встал и махнул рукой в которой держал пистолет, в бессознательное связанное тело, лежащее напротив нее. Они оказались в большом почти пустом помещении, освещенным парой тусклых лампочек, подозрительно свисавших с потолка.

— Приведите его в чувство, — приказала Ирина.

Ее голос прозвучал гулко в почти пустом помещении. Рогозина вздрогнула. Рома, так не проронив ни слова, взял бутылку с водой, Паша чуть приподнял преступника. Водные процедуры быстро подействовали, Белорожин очнулся и стал дергаться, что удавалось весьма плохо — ноги и руки были крепко связаны. Поняв это, он возмущенно замычал. Зимина усмехнулась, глядя на это зрелище.

— Откройте ему глаза и рот, — последовал очередной приказ от женщины. Пока опера выполняли его, она достала из сумки пистолет и оглянулась на Рогозину. Та уже последовала ее примеру и подошла ближе.

Ткачев и Савицкий усадили убийцу и вернули ему зрение и речь. Не успев проморгаться, он начал кричать, угражать, возмущаться, сообщая о том, что его отец его спасет, а их всех убьет. Зимина захохотала. Белорожин замолчал и уставился на женщин.

— Рогозина?! — снова заорал он, узнав Галину. — Вы за это ответите! Или вы забыли, что приказал вам мой отец?

— Знаешь, не всегда все решает твой отец. Догадываешься почему ты здесь?

— Вы заплатите за это! — не прекращал бушевать парень.

— Только ты об этом не узнаешь, — усмехнулась Зимина. — На счет три, — последние слова были обращены к главе ФЭС.

— Раз, — женщины встали рядом на расстоянии двух метров от резко и очень громко заголосившей жертвы.

— Два, — они синхронно подняли руки, прицеливаясь. Белорожин, не прекращая вопить, заметался по полу, за что получил хороший пинок от Ткачева.

— Три, — раздался выстрел. Больше никто не орал. На складе повисла гробовая тишина, которая через тридцать секунд нарушилась жутким грохотом и громогласным воплем:

— Всем стоять! Никому не двигаться! Тьфу, черт, не успели.

Женщины резко обернулись на дверь, опера схватились за пистолеты.

— Майский! — воскликнула Рогозина.

— Не стрелять, — одновременно с ней приказала Зимина.

На всякий случай, держа наготове пистолеты, в помещение зашли Майский, Круглов, а вслед за ними, тоже почему-то с оружием, Тихонов и Селиванов.

— Однако, здравствуйте, — оглядевшись, произнес Борис.

На складе повисла гробовая тишина. Все удивленно разглядывали друг друга.

========== Часть 16 ==========

***

— И что теперь, Галина Николаевна? — Иван первый нарушил тишину.

— Дело Зиминой закрываем, — полковник впервые за годы работы не поднимала взгляда на сотрудников. — Я думаю, причину объяснять не нужно.

— Не нужно, — Николай хмуро кивнул. — Но зачем, Галя?

— Он должен был понести наказание! — Рогозина посмотрела за заместителя. — Если бы это сделал Степан, было бы хуже.

— И так не лучше, — Майский разглядывал свои руки. — Нет, я сам хотел, чтобы его…

— Давайте закончим этот разговор, — глава ФЭС перебила майора. — Все произошедшее этой ночью останется в этом кабинете. А если вы меня осуждаете, можете обратить в УСБ или СК, никого из вас или сотрудников Зиминой я не сдам.

— Галина Николаевна? — в глазах Тихонова мелькнула обида. — Никто вас не сдаст.

— Я рада, — женщина вновь отвела взгляд. — Почти шесть. Езжайте домой. Я дождусь начало дня и поеду в министерство.

— До свидания, — сотрудники ФЭС один за другим покинули кабинет начальницы. Галина проводила их взглядом и устало прикрыла глаза. Похоже, сегодняшняя ночь стала переломной. На душе была странная смесь удовлетворения, страха, тоски и отчего-то боли. Полковник и сама не заметила, как задремала. Сон был короткий, но тяжелый. Проснувшись с усилившейся головной болью, глава ФЭС проглотила пару таблеток и покинула офис. Ее ждал непростой разговор.

***

— Доброе утро, — замминистра указал на кресло. — У тебя что-то по Зиминой? Чай будешь?