Молния в рукаве

Вообще-то удар по затылку в состоянии проломить голову. Этот только рассек кожу. Данный факт уже сам по себе говорил о том, что у Алевтины Николаевны был крепкий череп, но, видимо, слабый к физическим влияниям мозг. После удара произошло кровоизлияние с моментальным смертельным исходом.

Конечно, я допускал, что атака была очень резкой. Этим можно объяснить, что череп не проломлен, а только рассечена кожа. Чтобы удар в заднюю часть головы был смертельным, следует бить не по затылку, а под основание черепа. Там легко откалывается отросток кости. Он может повредить базальтные отделы мозга, черепные и цервикальные нервы. Иногда при получении такого удара происходит прорыв твердой оболочки мозга.

Перелом основания черепа причисляется к ряду открытых черепно-мозговых травм. Этот удар может оказаться роковым, даже если он наносится без кастета. Даже мягкими частями руки, например основанием ладони.

Я выложил все это капитану Радимовой и сам согласился с тем, что знание таких тонкостей нам ничего не дает, не считая прояснения одного вопроса. Убийца не знает, как устроено человеческое тело. Не врач то есть и вообще не медик.

– Теперь о ранениях, нанесенных Алевтине Николаевне уже после ее смерти. Закрой дверь на ключ, – попросил я.

– Ты будешь раздеваться?

– Да.

– Совсем?

– Нет. Только частично. Зайдут, могут не то подумать.

– А уткнутся в дверь, закрытую на ключ, обязательно подумают не то. И так уже по управлению разговоры ходят.

– Все равно запри. Я стеснительный.

Она послушно встала и закрыла дверь на ключ из своей связки.

Я снял камуфлированную куртку, потом рубашку, спустил на колени штаны и показал Сане два места, где у меня были парные шрамы. На груди и на бедре.

Она начала фотографировать их на телефон и спросила:

– Что это? Очень похожи на те, которые на фотографии. Только почти заросли. Вопрос времени…

Тут по закону подлости, согласно которому бутерброд всегда падает маслом вниз, в дверь кто-то громко постучал.

– Минутку, – ответила капитан Саня.

Я стал торопливо одеваться. Радимова открыла дверь, когда я застегивал рубашку на груди.

Пришел, оказывается, не какой-то посетитель, а начальник уголовного розыска города подполковник Котов.

– Чем вы тут занимаетесь? – спросил он, удивленно глянув на нас.

Я как раз ухватился за замок-молнию на камуфлированных штанах, а он заедал и никак не хотел застегиваться.

– Мы тут, Василий Андреевич, изучаем шрамы, – ответила Радимова. – Капитан частного сыска показал мне повреждения на своем теле, идентичные тем, которые были нанесены Алевтине Соколянской. – Она пододвинула своему начальнику материалы уголовного дела.

Тот посмотрел на фотографии, в которые капитан Саня ткнула пальцем, и буркнул:

– Ну и?..

– Раздевайся! – потребовала Радимова. – А не то начальник нас поймет неправильно.

– Дверь закрой.

Она послушно повернула ключ в замке.

Мне пришлось снова раздеться и показать Саниному шефу свои честно заработанные бое-вые шрамы.

– На ноге уже почти полностью затянулись. На груди были глубже. Но получены в одно время, с интервалом в десять секунд.

– Что за оружие? – поинтересовался Котов.

– Самодельные сякены. Их еще сюрикенами зовут.

– Это звездочки ниндзя, что ли?

– Да. Банду мы в ущелье зажали. Пытались живьем несколько человек взять, чтобы допросить, поэтому сильно не стреляли. Пошли врукопашку. Один из бандитов и начал швырять эти штуки. Две в меня попали.

– Ты хочешь сказать…

– Что в Соколянскую бросали сякены? – вставила свои пять копеек Радимова.

– Да. Почти с уверенностью. Но нужно, чтобы патологоанатом мои шрамы посмотрел и сравнил. Расстояние между лезвиями, количество и заточка таковых может быть разным. Но главное – принцип поражения. Я ему объясню, какими сякены бывают, как бросаются, что за раны могут нанести.

– Думаешь, она оказывала сопротивление?

– Женщина погибла от удара кастетом по затылку. До того как он начал бросать.

– Тогда зачем этот тип кидал железки?

– Чтобы тело изуродовать, – подсказала начальнику капитан Саня.

– Вот-вот, точно. – Я начал одеваться. – От нелюбви ли к женщине, от зависти ли. Психопатическое проявление ненависти.

– Но такая постановка вопроса снова не несет нам даже прояснения пола убийцы, – констатировала капитан Саня. – Изнасилования нет. А Соколянская выглядела достаточно эффектно, должна была нравиться мужчинам, вызывать страсть. Сексуальная женщина. Да и одевалась соответствующим образом. Чтобы мужчин привлечь.

– Шлюха! – попросту и по-ментовски кратко охарактеризовал ее Котов.

– Можно и так сказать, хотя таких особ называют женщинами без комплексов. Но изнасилования не было. Значит ли это, что убийца – женщина? Имеем мы право так утверждать?

– Утверждать не можем, – ответил подполковник. – Но рассматривать такую постановку вопроса как версию допустимо.