Один из Инквизиторов с покрасневшими от дыма глазами, пошатываясь, поднимается на ноги и, указав мечом в мою сторону, направляется ко мне. Собрав остатки сил, я яростно рвусь из цепей. По запястьям течет горячая кровь. Я бьюсь в оковах, а Инквизитор всё приближается, материализуясь из океана саранчи и тьмы. Вдруг…
Порыв ветра. Синева и серебро. Огонь под моими ногами гаснет и завитками дыма уходит в воздух.
Что-то мелькает в поле моего зрения. Между мной и приближающимся Инквизитором появляется человек, двигающийся с какой-то смертельной грацией. Кажется, это парень. Кто он? Этот парень — не иллюзия, я чувствую, что он реален, чего не чувствую от потемневших небес и роя саранчи. На нем синяя мантия с капюшоном, всё лицо закрывает металлическая серебристая маска. Он полуприседает передо мной, подобравшись, все его тело напряжено, взгляд прикован к Инквизитору. В каждой руке по кинжалу.
Инквизитор останавливается рядом, в его глазах отражается неуверенность.
— Отойди, — приказывает он.
Парень в маске наклоняет голову на бок.
— Как невежливо, — насмешливо произносит он бархатным, грудным голосом. Я слышу его, даже находясь в самом центре хаоса.
Инквизитор кидается к нему с мечом, но парень скользяще уходит в сторону и наносит удар одним из кинжалов. Лезвие глубоко погружается в тело Инквизитора. Глаза мужчины округляются, он взвизгивает, как умирающая свинья. Я слишком потрясена, чтобы издать хоть звук. Внутри меня сияет странный восторг.
К упавшему стражу бегут другие Инквизиторы. Они вытаскивают мечи, но парень лишь кивает, приглашая их подойти ближе. Когда же они приближаются, он течет между ними, как вода меж камней, его движения — размыты, лезвия кинжалов блестят в темноте серебром. Один из Инквизиторов чуть не разрубает его пополам мечом, но парень одним движением отрезает ему клинком руку. Меч падает на платформу. Парень подбрасывает его ногой вверх, ловит в воздухе и направляет на остальных стражей.
Приглядевшись, я замечаю, что на платформе появились и другие люди в масках, одетые так же, как парень. Он пришел не один.
— Это Жнец! — кричит Терен, указывая на парня мечом. Он спешит к нам. Его бледные глаза светятся безумством. — Взять его!
Это прозвище. Я видела его раньше вырезанным на деревянной гравюре Молодой Элиты.
Больше Инквизиторов бегут к платформе. Парень замирает, кинув на них взгляд. С его клинков капает кровь. Затем он выпрямляется, поднимает руку над головой и резко, дугой, опускает вниз.
Из его ладони вырывается столб огня. Вдоль платформы встает высоченная, до потемневших небес, огненная стена, отделяющая нас от солдат. За этой пламенной завесой раздаются крики ужаса.
Парень подходит ко мне. Я со страхом смотрю на его спрятанное за капюшоном и серебристой маской лицо, подсвеченное пламенем за его спиной. Маской не скрыты лишь его глаза — жесткие, полночно темные, с отражающимся в них огнем.
Он не говорит мне ни слова. Вместо этого опускается передо мной на колени и обхватывает руками в перчатках цепи, приковывающие мои лодыжки к столбу. Цепи становятся сначала красными, потом раскаленно-белыми. Они быстро плавятся, освобождая мои ноги. Поднявшись, парень проделывает то же самое с петлей на шее и цепями на моих запястьях.
Мои запястья освобождаются, и я тут же падаю, слишком слабая, чтобы остаться стоять на ногах, но парень подхватывает меня и без усилий поднимает на руки. Я напрягаюсь, почти ожидая, что он обожжет мою кожу. Он пахнет дымом, и от его тела исходит жар. Я устало опускаю голову ему на грудь. Я слишком устала, чтобы бороться, но все равно буду сопротивляться. Всё вокруг погружается в океан тьмы.
Парень наклоняет голову, приближая свое лицо к моему.
— Не вырывайся, — шепчет он мне на ухо. — И держись за меня.
— Я могу сама идти, — бормочу я, но слова выходят невнятными, словно я так истощена, что не могу мыслить ясно. Наверное, он хочет забрать меня из этого места, но я совсем не могу сосредоточиться. Последнее, что я помню, когда наступает полная тьма — серебристую эмблему на его наручном доспехе.
Кинжал.
На севере — холодные Снежные земли. На юге — жаркие Солнечные земли. Между ними омываются морем Срединные земли — жемчужина богатства и торговли в мире противоположностей.
Аделина Амутеру
Мне снится Виолетта. Стоит поздняя весна. Ей восемь лет, мне — десять, мы еще совсем невинные дети.