Молодая элита (ЛП)

Молча и хрипло дыша мы поднимаемся по ступеням. Моя энергия совсем ослабла, даже страха уже недостаточно для поддержания иллюзий. Невидимый покров над нами мерцает. Мимо бегут Инквизиторы. Я берегу силы, чтобы сохранить невидимость при них. Когда мы поднимаемся на главный ярус башни, наше перемещение можно проследить за идущей по воздуху рябью.

— Держись, Аделина, — подбадривает меня сестра.

Мы спешим выйти на улицу, в творящийся там хаос.

Везде разбитое стекло. Крики. Улицы заполнены столькими Инквизиторами, сколько я не видела за всю свою жизнь. Они выдергивают мальфетто из домов — как есть, в ночных рубашках, — и тащат к площади, по пути нещадно избивая и надевая на них цепи. Я, спотыкаясь, заворачиваю в ближайшую аллею. И здесь, наконец-то, отпускаю свою энергию и, скользнув спиной по стене, подтягиваю коленки к подбородку и обхватываю себя руками. Виолетта без сил опускается рядом со мной. Мы с ужасом смотрим на разворачивающуюся перед нами сцену. Один из Инквизиторов протыкает мечом молодую девушку с золотистой прядью в черных волосах. Она сдавленно вскрикивает, на мостовую течет ее кровь.

— Король умер! Король умер! — доносится то тут, то там с площади.

Как всё это неправильно. На моих глазах Инквизиторы убивают мальфетто, одного за другим. Я цепенею. Что-то пошло не так. И это ужасно.

Я притягиваю к себе Виолетту.

— Не смотри. Думай о чем-нибудь другом, — шепчу я ей в ухо, ощущая, как ее бьет крупная дрожь.

Я вбираю в себя витающие в воздухе ужас и зло, чтобы усилить ими тьму во мне и создать иллюзию спокойствия вокруг сестры. Я отсекаю от нее крики. Сплетаю темное покрывало, закрывающее от нее собранных на площади, плачущих и кричащих, мальфетто. Должно быть, подобное творится во всей Эстенции, а может — и во всей Кенетре. Виолетта рыдает на моем плече, а я смотрю ради нее на жуткое зрелище.

Какая ирония. Я должна вобрать в себя такое зло, чтобы защитить от этого же зла свою сестру.

Сквозь весь этот ужас в мое сознание пробивается воспоминание о катакомбах под городом. Я касаюсь лица сестры.

— Нам нужно идти, — твердо говорю я. Беру Виолетту за руку, поднимаюсь и веду ее за собой…

… пока не заворачиваю за угол и не натыкаюсь на Данте. Его лицо скрыто в тенях, но взгляд направлен на меня.

— Смотри-ка, — недобро тянет он, — так и знал, что найду тебя здесь.

Он чувствовал в легком дуновении ветерка энергию бури, словно тот был живым существом, вдыхающим в него жизнь и страх.

— «Сказания о лорде Данре», Эпаре.

Аделина Амутеру

Моя первая, лихорадочная мысль: Данте за мной следил.

Каким-то образом увидел, как я ухожу из дворца Фортуны. Проследил за мной до башни, и теперь знает, что я ходила к Инквизиторам. За долю секунды в голове проносится сотня мыслей. Если он вернется к своим, то расскажет им обо всём. Нет… нельзя допустить, чтобы они узнали об этом именно так. Я открываю рот, судорожно думая, что сказать.

Он не дает мне возможности что-то придумать, кидаясь ко мне, чтобы схватить. Виолетта кричит, и у меня в ушах взвывает энергия.

Я поспешно набрасываю на нас с сестрой покров невидимости и падаю на землю. Мои силы быстро слабеют, и иллюзия постоянно соскальзывает. Я вскакиваю на ноги как раз в тот миг, когда Данте снова бросается на меня. На сей раз — с клинком. Моя иллюзия сбивает его с цели, но лезвие всё равно проходится по моему бедру, разрезая одежду. Я морщусь от боли. Тьма ревет внутри меня, подпитываясь яростью Данте. Моя сила вновь крепнет.

— Предательница! — направляет на меня кинжал Данте. — Энцо следовало сразу же избавиться от тебя.

Как ты смеешь! Я защищала вас всех!

— Я не сделала ничего плохого! — кричу я в ответ. — Я ничего им не сказала!

— Ты ждешь, что я поверю тебе? — Данте вращает клинок.

— Дай мне всё тебе объяснить, — прошу я, вытянув руку. — Я ничего им не рассказывала. То, что ты видел на празднике Весенних Лун…

Губы Данте злобно кривятся.

— Я прекрасно знаю, что видел. Как давно ты служишь Терену?

— Я не служу ему! Он нашел меня… некоторое время назад, во дворце… — Я не знаю, как рассказать ему о случившемся так, чтобы не казалось, будто во всём виновата я сама. А я сама во всём и виновата.

— Но ты не рассказала об этом никому из нас. Почему ты это скрыла?

— Я не хотела этого скрывать! Но я боялась за себя. Моя сестра…

Данте презрительно усмехается:

— Я знал, что ты никчемна. Наверное, нужно отрезать тебе губы, чтобы ты перестала лгать.

У меня перехватывает дыхание.

— Ты должен поверить мне, — прерывисто прошу я. — Я ничего ему не рассказала.

— Ты говорила ему о Турнире Штормов?

— Я…

Я мешкаю, и Данте замечает заминку. Его глаза сужаются.

— И ты выдала Рафаэля?

Я пораженно моргаю. Что? Рафаэля?

— Рафаэль не вернулся?

Мне не нужен ответ Данте. Рафаэль не праздновал вместе с нами и не вернулся от своего клиента. Нет, только не он! Мысль о том, что Рафаэль пострадает первым…