Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)

Всe эти соображенiя заставили меня посeтить мeстный Олимпiйскiй Комитет. Там, пользуясь своим севастопольским мандатом, я завел солидный разговор о проэктe проведенiя в Одессe Олимпiады всего юга Россiи, 90 мелким бисером разсыпался в комплиментах одесскому спорту, беззастeнчиво врал о том, что, дескать, даже в Москвe я слыхал лучшiя похвалы Одессe, как образцу постановки спорта, и в итогe всeх этих дипломатических ухищренiй оказался счастливым обладателем такого мандата: "Такой-то, имя рек, командируется в различные пункты Одесской губернiи для ознакомленiя с постановкой спорта... Всeм военным и гражданским властям предлагается оказывать т. Солоневичу полное содeйствiе в выполненiи возложенных на него заданiй.

Т. Солоневичу предоставляется право использовать всe государственныя средства передвиженiя, водныя и сухопутныя, включая паровозы, бронепоeзда, самолеты, воинскiе эшелоны, грузовой транспорт и пр."...

Что и требовалось доказать...

Семья Молчановых

В полутемном дворe каменнаго дома я с трудом нахожу квартиру Молчанова, начальника Одесской дружины скаутов, высланнаго ЧК-ой в Севастополь. На мой стук выходит маленькая старушка с усталым добрым лицом.

-- Скажите, пожалуйста, здeсь живет Молчанов?

-- Здeсь, здeсь. Только его дома нeт.

-- Да, да. Я знаю. Я привез вам от него поклон из Севастополя.

-- Ах, вы сами из Севастополя? Заходите, пожалуйста, заходите, -просiяла старушка, суетливо открывая дверь в комнату. -- Сюда, сюда. Сейчас, вот, и дeтки придут... Аля, Оля, идите сюда: тут от папы один господин прieхал. А вы давно мужа видeли?

-- Да, вот, только что, перед самым отъeздом. Позавчера.

-- Ну как он там живет? -- тревожно спросила старушка.

Отвeтив на вопросы семьи о жизни отца, я в свою очередь стал разспрашивать об Одессe.

Новаго в их разсказах не было ничего. Условiя жизни городов той эпохи "военнаго коммунизма" были 91 болeе или менeе одинаковы. Частная торговля была запрещена, но аппарат "соцiалистическаго снабженiя" не мог прокормить городского населенiя. Первыя дeтскiя попытки создать "коммунистическое общество" были бы смeшны, если бы эти опыты не дeлались над живыми людьми. Совeтскiя столовыя и распредeленiе по карточкам не могли прокормить людей, поэтому всe старались сами как-то найти пути к хлeбу... В сосeдних украинских деревнях хлeб и скот еще был, и горожане везли туда свое послeднее платье и вымeнивали его на хлeб. Болeе предпрiимчивые собирали на берегах соленых лиманов грязную соль и везли ее в деревни, гдe без соли гибла скотина и болeли люди.

Но все это было нарушенiем принципов "коммунистическаго распредeленiя", и на всeх станцiях стояли заградительные отряды, отбиравшiе послeднее имущество, людей и реквизировавшiе "излишнее" количество продовольствiя.

-- Так, вот, и мучаемся, -- разсказывала старушка Молчанова. -- Как папу выслали -- мы и понесли вещи на базар. Конечно, если бы можно было самим съeздить в деревню -- больше бы получили... Но как тут добраться? Сами, вeроятно, знаете, как теперь eздить... Да и нeкому. Вот, слава Богу, Алик недавно рабочим в порту устроился. Грузит бочки в вагоны. Его пайком и питаемся.

Я удивленно поглядeл на юношу. В 17 лeт работать грузчиком -непосильное испытанiе для растущаго организма, да еще вдобавок при постоянном недоeданiи.

-- Скажите, Аля, а вам развe не трудно?

-- Нeт, отчего же? -- выпрямился он. -- Другiе тоже вeдь грузят. Чeм же я хуже? Справляюсь.

Его худощавое лицо и блeдныя губы улыбались увeренно и бодро. Но глаза старушки, смотрящей на сына, были полны слез.

-- Что-ж дeлать, -- тяжелое вздохнула она, наливая чай, настоенный на поджаренных корочках хлeба. -- Не так думал Аля жизнь строить. Учиться бы еще ему. Он, вы знаете, музыкант талантливый. Профессора ему блестящую карьеру предсказывали... А он в порту за бочками надрывается... Эх, жизнь, жизнь... 92

-- Ничего, мамулечка, -- пыталась утeшить дeвочка. -- Вот, Бог даст, папу скоро обратно пустят. Тогда легче будет...

Старушка ласково улыбнулась дочери, но с сомнeнiем покачала головой.

-- Дал бы-то Бог!.. Да не вeрится что-то... Боюсь я, что, как хохлы говорят: -- "доки солнце взыйде -- роса очи выист"...

"Тише eдешь -- дальше будешь"

Вечером, при полном напряженiи своих локтей и плеч, я пробился сквозь толпу, осаждавшую вокзал, и добрался до поeзда.

Путешествiе в тe времена было подвигом, сопряженным с рядом опасностей, начиная с постоянных крушенiй, кончая арестами.

Только полная безвыходность могла заставить человeка довeрить свою судьбу желeзнодорожному вагону.

В полном соотвeтствiи с темпами того времени, 200 километров мы eхали 2 суток, постоянно останавливаясь и своими силами снабжая паровоз топливом -старыми шпалами и щитами от снeжных заносов, валявшимися у полотна. От станцiи до маленькаго уeзднаго городка, гдe жил мой брат, пришлось пройти еще 40 клм. по долинe рeки, по сплошному богатому украинскому селу.