Молодежь и ГПУ (Жизнь и борьба советской молодежи)

— Петя, Петя, — задыхаясь вскрикнула она… — Они уже внизу… Я раньше не могла! А потом они в домком зашли справиться, а я сюда… Трое… Те самые комсомольцы, что у третьего отряда на обыске были… Я их узнала…

— Да, может, они не сюда идут?

— Ну, а куда же еще?.. Они там и спрашивали про Васю…

Потом девочка оглянула комнату и замерла в испуге.

— Боже мой! Да вы еще и знамя сюда принесли?… Скорее прячьте, пока не поздно… Боже мой!..

— Вась, ты тут все знаешь… Неси, брат, знамя скорей куда-нибудь во двор.

Вася рванулся к знамени, но в это время в дверь раздался громкий стук. Все замерли и побледнели.

— Эй, открой! — глухо прозвучало на площадке лестницы.

Петя шагнул к дверям.

— Надежда Ивановна, я выйду к ним… Постараюсь задержать. А вы, ребята, уж тут как-нибудь…

Грубый стук, от которого задрожала дверь, повторился. Петя, закусив губу, бросился в переднюю.

— Давай, давай скорей, — торопила Лида. — С древка снимем…

— Да ведь все равно — обыск будет…

— Так куда же спрятать?..

Ребята были в отчаянии. Вася, побледневший и растерянный, бормотал:

— В моем доме?.. Боже мой!.. Неужели у меня возьмут?..

Потом, внезапно решившись, он быстрым движением сорвал полотнище с древка и побежал к окну.

— Вася, — испуганно вскрикнула Надежда Ивановна. — Что ты хочешь делать?

Мальчик обернулся. Его лицо было бледно и решительно.

— Ничего, мамочка… Я не могу так!..

Потом он быстрым движением встал на подоконник. Мать бросилась к нему, но было уже поздно. Мальчик исчез внизу.

— Вася, Вася! — стараясь разглядеть что-нибудь в темноте двора, с отчаянием вскрикнула мать. — Где ты?

— Мамочка! — слабо донеслось снизу, и все смолкло…

— Боже мой! Боже мой! — бессильно застонала Надежда Ивановна. Скауты усадили мать Васи на стул и захлопнули окно.

В это время в передней раздались шум и голоса.

— Это не по закону! — донесся из передней взволнованный голос Пети.

Потом дверь в комнату отворилась, и вошли трое комсомольцев.

— Закон? — насмешливо переспросил старший, одетый в кожаную тужурку, с револьвером у пояса. — Плевать я хотел на твои законы! А это видел?

Он поднес к носу патрульного кулак.

— Но у вас ведь и ордера нет! — не уступал Петя, стремясь выиграть время.

— «Ордера?» Иди к черту, щенок!.. Законник какой еще выискался! Перетряхните-ка, ребята, тут все этое барахло… — приказал он своим спутникам.

— Что вам нужно здесь? — с отчаянием спросила пришедшая в себя Надежда Ивановна.

— Ах, это вы будете хозяйка? Тут к вам только что знамя скаутское принесли… Где оно?

В этот момент один из комсомольцев нашел в углу древко от знамени.

— Э-ге-ге!.. Глянь-ка, товарищ уполномоченный, вот и древко ихнее.

— Дело ясное!.. Где знамя? — резко спросил он Петю.

— Какое знамя?

— Да, вот, которое здеся было?

— Это старое древко… Оно с год так стоит… Мы давно расформированы…

— Ври, ври больше!.. Словно я не знаю всех ваших фокусов! Думаешь, пионеры не видели?.. Знамя не иначе, как здесь. Не было у них времени скрыть его. Щупайте, ребята, поэнергичнее.

Полетели на пол подушки, постель, содержимое комода. Надежда Ивановна не выдержала.

— Да вы хоть постелей не рвите! Разве-ж можно так?

— Ничего, ничего. Ишь ты, цаца какая буржуазная выискалась!.. И так дрыхнуть будешь!..

Знамени нигде не было. Лицо чекиста омрачилось.

— Ах, вот как?.. Нету, значит?.. В пряточки играть будем, как маленькие?.. Ну, ну!

Потом, подойдя к матери Васи, он тихо и успокоительно сказал:

— А вы, гражданочка, лучше бы по хорошему сказали, где знамя… Мы спокойненько уйдем и никого больше не тронем… Зачем вам это? На кой черт ломаться и скрывать эту тряпку? С нами лучше в мире жить. Сами ведь знаете, чай, не маленькая!..

Надежда Ивановна опустилась на стул и закрыла лицо руками.

— Я ничего не знаю… — всхлипывая, произнесла она.

— Долго я вам говорить буду? — изменил голос уполномоченный. — Сказано — отдать, так нечего тут дурака валять!.. Не забывайте, гражданка, что и вы сами-то служите и сыночек ваш в школе учится. Как бы вам это обоим на улицу не вылететь… Ну, в последний раз говорю — где знамя?..

— Делайте, что хотите, — прошептала Надежда Ивановна, не отрывая рук от лица. — Все равно… Я не знаю…

Чекист досадливо передернул плечики и резко повернулся.

— Ах, не знаю? Ну, посмотрим! Взгляд его упал на Лиду, со страхом смотревшую на происходящее.

— Ну, ты, девчонка? — Чекист кричал, уже не сдерживаясь. Его лицо перекосилось, он схватил Лиду за плечо и тряс ее. — Говори, где знамя!.. Ну?..

Девочка, как зачарованная, смотрела на его дергающееся лицо и тихо повторила слова старушки:

— Я… я не знаю.

— Как это — не знаю? Ах, ты, щенок! Что тут с тобой — шутки шутят?

Он медленно отстегнул кобуру нагана и вытащил револьвер.

Словно сразу успокоившись, он тихим угрожающим голосом сказал, поднимая наган к лицу Лиды:

— Ну? Го-во-ри сей-час же!…

Он все ближе наклонялся над Лидой и все ближе подносил к ее испуганным глазам дуло револьвера.

Девочка молчала и, не отрываясь, смотрела в его глаза, губы ее дрожали…

— Говори скорей, — внезапно рявкнул чекист. — А то сейчас же, как дохлую собаку, пристрелю! Ну? Где знамя?…