Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

Все гегелевские рассуждения о развитии индивидуального сознания на этой ступени должны быть поняты с точки зрения именно этой диалектики. Только так растворяется объективно необходимая видимость, которая в непосредственном индивидуальном сознании обретает самостоятельную форму и становится необходимой формой проявления всего развития родового опыта человечества. Гегель объясняет диалектику форм проявления индивидуального сознания следующим образом: "Понятие этой индивидуальности, поскольку она как таковая для себя самой есть вся реальность, есть прежде всего результат; она еще не проявила своего движения и реальности и выявлена здесь непосредственно, как простое в-себе-бытие… Это ограничение бытия не может, однако, ограничить действования сознания, ибо последнее ость здесь некоторое завершенное соотнесение себя с самим собою; соотношение с "иным" снято, а это соотношение было бы его ограничением… Эта определенная первоначальная натура свободно и целиком остающегося в ней сознания выступает как непосредственное и единственное настоящее содержание того, что составляет цель для индивида; хотя оно есть определенное содержание, но оно есть вообще содержание лишь постольку, поскольку мы рассматриваем в-себе-бытие изолированно; на самом же деле оно есть проникнутая индивидуальностью реальность — действительность в том виде, в каком она содержится в самом сознании как единичном сознании…"[10]

.

Подробное изложение отдельных этапов этого пути является задачей комментатора "Феноменологии духа". Эта задача не стоит перед данной работой. Мы ограничиваемся анализом отдельных существенных моментов, прежде всего тех, которые непосредственно связаны с исследуемой нами проблемой — отношением Гегеля к буржуазному обществу. Наиболее важный пункт первой части — роль труда в генезисе человеческого самосознания — был проанализирован нами там, где мы рассматривали главу "Господство и рабство".

Там мы подчеркнули ту важную для Гегеля мысль, что развитие самосознания совершается в труде, т. е. в сознании работающего раба, а не в сознании праздного господина. Однако в рабовладельческом обществе и при его разложении, которое завершается крахом Римской империи, труд предстает еще в абстрактной форме. Гегель, характеризуя стоицизм, скептицизм и возникающее христианство ("несчастное сознание"), описывает различные формы развивающегося сознания, причем он обращает внимание на абстрактный характер всех этих ступеней сознания, не постигающего ни действительность, ни человеческую деятельность.

Он так характеризует мировоззрение "несчастного сознания": "Сознание жизни, сознание своего наличного бытия и действования есть только скорбь об этом бытии и действовании, ибо в них оно имеет только сознание своей противоположности как сущности и сознание собственного ничтожества… Его мышление как благоговение остается диссонирующим перезвоном колоколов или теплыми клубами тумана, музыкальным мышлением, не доходящим до понятия, которое было бы единственным имманентным предметным модусом. Оно, конечно, становится для этого бесконечно чистого внутреннего чувствования его предметом, но столь приблизительно (so eintretend), что он вступает (eintritt) не как постигнутый в понятии предмет, а потому — как нечто чуждое… Поэтому сознание может обрести в наличии лишь могилу своей жизни… Так как оно не обладает этой достоверностью для себя самого, его "внутреннее", напротив, остается еще подорванной достоверностью себя самого; подтверждение, которое оно могло бы получить в труде и потреблении, есть поэтому именно такое подорванное подтверждение; или, лучше сказать, оно само должно уничтожить в отношении себя это подтверждение, так что оно, конечно, находит в нем подтверждение, но только подтверждение того, что есть оно для себя, т. е. подтверждение своего раздвоения.

Действительность… уже не есть для этого сознания нечто в себе ничтожное (как у стоицизма и скептицизма. — Д. Л.)… а есть нечто такое, как оно само, — разорванная действительность…"[11].