Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества

"Разорванное сознание" как наиболее развитый продукт мысли этого переходного кризиса постигает эту всеобщую, становящуюся господствующей относительность. Для этого сознания "формы" и то, что они выражают в общественно-моральном плане, предстают не как сам по себе протекающий процесс, в котором "формы" переходят друг в друга; это сознание достигает ясности и понимания того, что действительно происходит. Оно рассматривает этот процесс как развертывание своей собственной разорванности, утверждение себя самого как кульминации этого процесса, а осознание диалектики процесса воспринимает как самосознание этого" процесса. "Но язык разорванности есть совершенный язык и истинный существующий дух этого мира образованности в целом. Это самосознание, которому свойственно возмущение, отвергающее его отверженность, есть непосредственно абсолютное равенство себе самому в абсолютной разорванности, чистое опосредствование чистого самосознания самим собою… Для-себя-бытие имеет предметом свое для-себя-бытие как некоторое просто, иное"… не в том смысле, будто у этого последнего имеется иное содержание, — нет, содержание есть та же самость в форме абсолютного противоположения и совершенно собственного равнодушного наличного бытия. — Таким образом, здесь имеется налицо дух этого реального мира образованности, сознающий в своей истине себя, а также и свое понятие"[30]

Основная мысль этого высказывания не есть для нас что-то совершенно новое. Уже в "Различии между философией Фихте и Шеллинга" Гегель говорил об образованности как о мире разорванности и одновременно оценивал эту разорванность как кризис и все же как необходимый переход к истинной философии. Гегель также вновь с большой силой подчеркивает, что действительный, из самой сути дела вытекающий скептицизм обладает моментом истины в познании относительности различных предметов и понятий относительно друг друга, моментом, который может привести к достижению диалектического проникновения в динамичное единство противоположностей.

Эта мысль включается здесь Гегелем во всеобщие социальные и философские рамки "отчуждения" (EntauBerung). Вследствие наивысшей формы "отчуждения" (EntauBerung) все непосредственные связи в человеческом обществе распадаются, теряют свою природную тождественность, свою непосредственную самоустойчивость и вступают в диалектический круговорот возникающего, нового, капиталистического общества, сущностью которого является отчуждение (EntauBerung). Но "отчуждение" (EntauBerung) — это не внешний процесс, который может происходить с субъектом, не преобразовывая его сути. На примитивных ступенях "отчуждение" (EntauBerung) совершается неосознанно. Его следствия предстают перед сознанием как внешняя, непонятная судьба. Однако на более высокой ступени, которая у Гегеля выступает как сознающая себя разорванность, в субъекте возникает осознание того объективного движения, которое создало такой характер действительности и вместе с ним и свой собственный характер.

За несколько лет до написания "Феноменологии духа" Гете открыл рукопись с гениальным диалогом Дидро "Племянник Рамо" и выпустил его на немецком языке в комментированном переводе. Для внутреннего родства Гете и Гегеля характерно то, что Гегель был первым из тех, кто понял художественное, мыслительное и социальное значение этого выдающегося произведения. И не случайно, что диалог Дидро — единственное произведение из современных ему писателей, которое цитируется в "Феноменологии".

Однако Гегель в трактовке этого произведения идет дальше Гете. Для Гегеля диалог Дидро не только шедевр, непревзойденным образом выражающий свое время, а такое явление Просвещения, где диалектика выступает уже осознанным образом. Ведь философское значение "отчуждения" (EntauBerung) для Гегеля, как мы знаем, состоит именно в том, что в отчуждении получает свое выражение та особая форма диалектики, которую Гегель открывает уже во франкфуртский период. И в то же время, когда он противопоставляет свою собственную диалектику диалектике Фихте и Шеллинга, отвергая их, он видит в Дидро близкого себе человека и своего предшественника. (Заметим попутно, что Маркс и Энгельс полностью солидаризируются с Гегелем в оценке выдающегося произведения Дидро: Энгельс видит в нем и в сочинении Руссо о неравенстве одно из первых современных изложений диалектики.)

Для "Феноменологии" особенно важно то, что в своем диалоге Дидро выводит диалектику не из абстрактных философских соображений, а из жизненной трактовки моральных проблем эпохи. Поэтому диалог Дидро становится для Гегеля своеобразным объектом изложения основных философско-исторических идей, в частности той, что диалектика, будучи субъективным сознанием, есть также продукт общественной жизни, а не только результат абстрактного, философского мышления.