Молодой Маркс

Чтобы ответить на вопрос, что же это за средство (или средства), Маркс приступает к выведению категорий политической экономии из содержания отчужденного труда как наиболее общего понятия, к которому все они сводятся как к своему основанию. Прежде всего он это делает в отношении центральной экономической категории – частной собственности:

«Итак, посредством отчужденного труда рабочий порождает отношение к этому труду некоего человека, чуждого труду и стоящего вне труда. Отношение рабочего к труду порождает отношение к тому же труду капиталиста, или как бы там иначе ни называли хозяина труда. Стало быть, частная собственность есть продукт, результат, необходимое следствие

отчужденного труда, внешнего отношения рабочего к природе и к самому себе» (18, с. 97).

Таким образом, изначально частная собственность оказывается не причиной, а следствием отчужденного труда. Такого вывода можно было ожидать: для того Маркс и ввел понятие отчужденного труда, чтобы не исходить из факта частной собственности, как это делали буржуазные экономисты, а объяснить этот факт, т.е. вывести его в результате анализа. Лишь впоследствии, поясняет Маркс, частная собственность становится основой и причиной отчужденного труда, так что это отношение превращается в отношение взаимодействия.

Далее явствует, что изначальным элементом всех отношений, составляющих отчужденный труд, Маркс в то время считал отношение рабочего к самому себе, к своему труду и его продукту: именно на почве этого отношения складываются и развиваются отношения между людьми, а не наоборот. Правда, последним Маркс уже тогда придавал огромное значение, рассматривая их именно как «практические действительные отношения». Но при всем том они оказываются лишь «проявлениями» отношения человека к самому себе как сущностного отношения.

В более отчетливой форме Маркс выразил эту свою позицию в заметках, сделанных им при чтении книги Джемса Милля «Основы политической экономии»: «От человека не зависит, быть или не быть этой (истинной. – Н.Л.

) общественной связи; но до тех пор, пока человек не признает себя в качестве человека и поэтому не организует мир по-человечески, эта общественная связь выступает в форме отчуждения. Ибо субъект этой общественной связи, человек, есть отчужденное от самого себя существо. Люди – не в абстракции, а в качестве действительных, живых, особенных индивидов – суть это сообщество.

Каковы индивиды, такова и сама эта общественная связь» (18, с. 24).

В этой позиции Маркса еще сказывается влияние фейербаховского понимания реального субъекта общественной связи именно как индивида (данный взгляд был развит Марксом и в «Рукописи 1843 года»). С таким пониманием мирно соседствует, казалось бы, противоположный тезис: существование общественной связи не зависит от человека. Выхода из этого затруднения Маркс не намечает ни в цитированных заметках, ни в самих рукописях 1844 г.

Тем не менее выделение самостоятельного существования общественной связи (отношений между людьми) и подчеркивание действительного, практического характера этих отношений помогли Марксу уже на данном этапе понять частную собственность не просто в эмпирическом ее аспекте (как «некую вещь вне человека»), а в сущностном плане – как совокупность определенных отношений самого человека. Это был важный шаг вперед, все значение которого Маркс осознал позднее.

Ключ к решению всех проблем?

А пока, к концу фрагмента об отчужденном труде, Маркс исполнен уверенности, что обнаруженная им тайна развития частной собственности как продукта отчужденного труда и одновременно средства его отчуждения «сразу же проливает свет на различные до сих пор не разрешенные коллизии» (18, с. 97).

И действительно, в свете понятия «отчужденный труд» в совершенно ином виде предстала такая кардинальная проблема, как противоположность между трудом и капиталом: стало ясно, что это не просто противоположность двух внешних друг другу явлений, а противоречие отчужденного труда с самим собой; ясно также, что буржуазная политическая экономия потому и впадает в антиномии, что она сформулировала законы не истинно человеческого, а отчужденного труда.

Яснее стали и пути практического решения этой проблемы. Маркс подошел к ответу на второй кардинальный вопрос, поставленный в разделе о заработной плате. Теперь он уже четко указывает существо ошибок «реформаторов по мелочам», «которые либо хотят повысить заработную плату и этим улучшить положение рабочего класса, либо (подобно Прудону) усматривают цель социальной революции в уравнении заработной платы…» (18, с. 54).

Теперь он уже четко определяет существо подобного рода ошибок: «Насильственное повышение заработной платы… было бы, как это вытекает из вышеизложенного, не более чем лучшей оплатой раба и не завоевало бы ни рабочему, ни труду их человеческого назначения и достоинства.