Молодость

Липшиц (прося слова) — Разреши мне? (Кузя утвердительно кивает). Товарищи, секретарь перед нами поставил большой политический узел, и мы, как передовой авангард пролетарского молодняка, обязаны этот трудный узел развязать. Недаром говорится — молодыми зубами разгрызайте, распутывайте туго завязанные узлы науки и жизни. (Приоткрывается дверь, и выглядывает Феня).

Кузя (Фене) — Вам что, гражданка?

Феня — Я извиняюсь, молодые люди! Я, как квартирная домохозяйка, хочу предложить вам чаю не желаете?

Кузя — Спасибо, гражданка, но мы чаю не хотим, не надо.

Феня (Увидев Жданько, входит) — Здравствуйте, товарищ Калачников! Разве не узнали? (Все удивленно оглядываются — кто среди них «Калачников»? Жданько смущенно отвернулся). Что это вы и здрасте отдать не хотите!

Кузя (строго посмотрев на Жданько) — Гражданка, мы все вас очень просим, будьте добры, у нас заседание…

Феня — Какие вы, молодые люди, невежливые к дамам. Можем и уйтить, что-ж из этого. (Уходит, напевая «Дорогой длинною»).

Кузя (Жданько) — Хорошо, нечего сказать, «товарищ Калачников»! (Жданько вскакивает, намереваясь уйти. Кузя останавливает его). Куда? Товарищ Жданько, призываю к дисциплине. Стой! Прошу не срывать. Садись. (Жданько мнется). Товарищ Жданько, ты думаешь, что ты делаешь? (Жданько садится). Заседание продолжается. Товарищ Липшиц!

Липшиц

— Да, товарищи, мы на Речкина должны повлиять… но у меня, признаться, нет предложений, — дело трудное.

Шпак — Разрешите мне, товарищи. Я уже об это… говорил с Кузей. Он сначала возражал…

Кузя — По существу давай…

Шпак — Дело такое, товарищи, что я и сам долго сомневался, да и вообще того…

Санька — Ну что? Говори.

Шпак — Речкин, товарищи, от любви пьянствует. (Жданько, Липшиц привскакивают).

Липшиц — Как, как? от любви?

Жданько — От любви? Ой, дайте горячего леду! Не чуди, Шпак, брось.

Шпак — Честное слово, товарищи! Я сам себе не верил. Специально и с ним говорил и наблюдал.

Жданько — Чепуха. Никаких любвей нету на свете.

Липшиц — Товарищи, я ничего не понимаю: Речкин, водка, любовь… Что-то мещанством отдает. Не тратим ли мы зря времени?

Кузя — Тут дело глубже. Речкин отчаянно влюблен в одну девушку. Она же на него — ноль внимания. Из-за этого он не имеет покоя и, будем говорить, с горя пьет, что отражается на нашем производстве.

Жданько — Так значит, по-вашему выходит, что если Речкин умрет, так и завод и соревнование лопнут?

Кузя — До такой дурости мы еще не дошли. Даже если и мы все оторвемся, и то завод будет работать. Главная сила — коллектив, этого мы не забываем. Но тут у нас вопрос другой: правильно ли мы поступим, если обработаем Речкина так, как вам предложит Шпак? У меня, товарищи, на этот счет определенные опасения, что за это нас могут покрыть. Но, дорогие товарищи, тут нужно глубоко вдуматься и понять, что мы столкнулись с фактом, который требует мероприятий, выходящих за пределы известных норм. Может, мы на сегодня ошибаемся, может быть, мы близоруко подходим к факту и не умеем найти другого выхода, но пусть товарищи поверят искренности нашего желания…

Жданько — Ладно, верим.

Кузя — Нашего желания — всю нашу инициативу, всю нашу жизнь во всех ее проявлениях отдать делу пролетариата. Мы хотим все до мельчайшей мелочи заставить служить делу социалистической стройки.

Жданько — Ох, и как же я не люблю этих газетных слов! А кроме этого, по-моему, нам не стоит вмешиваться в эту историю. Я кулаки Речкина добре знаю.

Шпак — Товарищи, беру всю ответственность на себя. Я придумал способ, как мы эту самую любовь в упряжку возьмем. Сначала я уговорю Речкина, а может сам помогу ему написать Мане большое, хорошее письмо, а она — девка своя, наша. А потом сделаем вот что…

Кузя

— Подожди, Шпак, закрой лучше дверь. Проведем закрытым порядком, чтобы посторонний кто не услышал. (Шпак подходит к двери).

Санька — Правильно! дело секретное.

Липшиц — Скорей там… интересно.

Жданько (Шпаку) — Да закройте же, а то любопытных много, подслушать могут. Закрывай! (Берутся за концы занавеса и задергивают ею).

Занавес.

Лирический обрыв

У обрыва. Вдали виден город. Справа и слева кустарники. Заходит солнце, потом поднимается луна.

Появляется Феня в легком светлом платье с букетом полевых цветов в руках.